Сердце мое - Элизабет Лоуэлл (1997)

Ремень джинсов чуть-чуть не доходил ему до пояса, оставляя обнаженным пупок. Густые темные вьющиеся волосы курчавились на груди, тонким треугольником темнели на светлой коже живота. Чуть ниже пупка темный треугольник снова расширялся, по-видимому, переходя в густую растительность еще ниже; и по всему телу Кейна сверкали крохотные капельки водяной пыли, стекая и искрясь с каждым его вздохом, каждым движением грудной клетки. Словно великолепная скульптура гениального мастера, тело его одновременно пленяло мысли Шелли и будило ее чувства.

— Скажи на милость, а почему это ты дала подрядчикам двухнедельный срок? — спокойно спросил ее Кейн. — Я же, кажется, ясно сказал, что буду отсутствовать неделю, может, даже чуть меньше…

— Да, но… — И Шелли осеклась, не зная, что ему ответить. Она беспомощно пожала плечами, так и не отводя глаз от его прекрасного полуобнаженного влажного тела.

— Но что? — настаивал Кейн.

— Я… я просто подумала, что, хоть ты и сказал, что тебя не будет неделю, на самом деле это означало гораздо больший срок — по меньшей мере полмесяца, а то и целый месяц…

Кейн подождал, пока она наконец оторвется от созерцания его тела и посмотрит ему в глаза. Потом спокойно спросил:

— Он что, всегда так поступал?

— Кто — он? — непонимающе заморгала Шелли.

— Да твой бывший муж. — непринужденно пояснил Кейн. — Вот так говорил, что уезжает на день, а потом исчезал на неделю?

— Да, случалось, — призналась Шелли. Кейн приблизился к ней на несколько шагов.

— Нет, правда, в самом деле, прости меня, ладно? — Шелли снова разволновалась и говорила быстрее, чем обычно. — Пожалуйста, прости! У меня и в мыслях не было, что…

— Ну когда же ты наконец поймешь, — прервал ее излияния Кейн, подойдя к ней вплотную, — когда же ты наконец поймешь, что я совсем не такой, как твой бывший муж?

Он приблизил к ней лицо, и Шелли в который раз подумала, что у него самый красивый на свете рот. Резко очерченный и вместе с тем очень чувственный. Этот одновременно изящный и мужественный изгиб губ…

Кейн тихонько коснулся ее губ своими. Он даже и не пытался скрыть чувственное влечение к Шелли, которое за время их разлуки только усилилось.

Глядя в его серые глаза, Шелли вспомнила, как страстно он целовал ее — губы, шею, плечи, трепетные соски грудей. Ей захотелось испытать все это заново, пережить еще раз.

— О чем ты сейчас думаешь? — тихо спросил ее Кейн.

— О том, что умру, если ты не поцелуешь меня, — чуть слышно произнесла Шелли.

Услышав это признание, Кейн издал какой-то хриплый стон и поцеловал ее в губы.

Шелли всем телом подалась ему навстречу, словно зовя его к себе — еще глубже, еще дальше, обещая нежность и страсть. Его язык дрожал у нее во рту, чуть касаясь острых кончиков зубов. Тонкими пальцами Шелли гладила его волосы, а ладони Кейна, лаская ее тело, опускались все ниже, уже касаясь тонкого изгиба бедер…

И вот она уже вся в его объятиях! Ремингтон сжимал ее все крепче и крепче, задыхаясь от желания и наслаждения. Шелли хрипло застонала, и в этом приглушенном звуке Кейн услышал невероятное удовольствие и желание большего.

Медленными движениями языка он ласкал каждый уголок ее рта — мягкую, трепетную влажность под языком, скользящую сладковатую кожицу языка. Постанывая от наслаждения, Кейн устремлялся в нее все глубже, словно желая стать ее частичкой, раствориться в ней навсегда. С каждой минутой Шелли хотела его все больше и больше.

Вся она словно растеклась по его сильному мускулистому телу — как будто хотела повторить своими движениями все его формы, каждый изгиб, даря его телу тоже наслаждение, какое получали их губы, встречаясь в страстном поцелуе. Руки Кейна непрестанно ласкали ее бедра, и он прижимал ее все ближе, сжимал все крепче, даря восторг и еще большее желание. Ремингтон словно доказывал ей каждым мигом своей ласки, что он совсем не такой, как ее бывший муж.