Сердце мое - Элизабет Лоуэлл (1997)

Шелли обняла его за шею и доверчиво прильнула к нему. Он гладил ее и ласкал, но без чувственного порыва, а просто с нежностью. Кейн был счастлив оттого, что она рядом, что он может осязать ее, вдыхать аромат ее волос и кожи, вновь и вновь убеждаясь, что Шелли — живой человек, а не греза, порожденная годами одиночества, Одиночества, которое стало частью его натуры настолько, что он и не замечал его до тех пор, пока не появилась Шелли.

Он больше не одинок.

Кейн вдруг осознал это, и его захлестнула бурная волна чувств. Он задрожал.

Шелли с удивлением чуть отстранилась.

— Все в порядке, — успокоил он ее. — Не бойся, я не собираюсь тебя насиловать.

— А жаль…

Кейн беззвучно засмеялся.

— Но я не настаиваю, — продолжила Шелли. — Ты только посмотри, что я с тобой сделала…

И она осторожно дотронулась до его груди. Наполовину скрытый темными волосками, там все же виднелся довольно внушительных размеров синяк.

— Это не ты, ласка. Если бы ты захотела поставить мне такой синячище, тебе бы молоток понадобился по меньшей мере.

— Тогда что же это такое?

— То, что я и сказал. След от удара молотком.

— Ты шутишь?

— К сожалению, нет.

Одна только мысль о том, что кто-то мог причинить ему боль, пронзила ее, словно удар острого кинжала.

— Что случилось? — встревоженно спросила Шелли.

— Ничего страшного, всего-навсего небольшие разногласия.

— По поводу чего?

— Как обычно. Виски и эта… это всеобщее транспортное средство.

— Ты имеешь в виду велосипед?

— Нет. Я имею в виду женщину. На которой все подряд сидят — или лежат — верхом.

Шелли поморщилась.

— Ты был у доктора?

— Да пустяки, не стоит беспокоить врачей.

— Почему?

Кейн нежно гладил Шелли по голове, стараясь успокоить. Но это не помогло. Тогда он приблизил губы к ее лицу и поцеловал.

— Ничего страшного, — повторил он.

— Тогда почему ты мне сразу ничего не рассказал?

— Видишь ли, человеческая глупость настолько выводит меня из себя, что я всегда стараюсь забыть о ней как можно быстрее.

— Ну, судя по твоему поведению, можно подумать, что ты всю жизнь провел в местах с повышенной концентрацией дураков на единицу площади.

Кейн засмеялся, откидывая голову назад. Потом снова лег на спину.

Шелли устроилась рядышком.

— Я ведь, кажется, уже говорил тебе о геологе и инженере? Тех самых, за которых я так сильно беспокоился в прошлый раз…

— Ты имеешь в виду тех, которые все никак не могли поделить… гм… «всеобщее транспортное средство»?

— Именно. На этот раз я приехал как раз вовремя, чтобы успеть предотвратить грандиозный скандал.

— И тогда кто-то ударил тебя молотком?

— Я сам виноват, — ответил он зевая. — Я больше опасался за парня с пистолетом в руках. Пьяные ведь всегда ведут себя непредсказуемо.

У Шелли пересохло во рту.

— И когда я стал отбирать пистолет, Джо и та баба бросились на меня. Я вырвал пистолет из рук Кена и сумел частично блокировать удар молотка, иначе простым синяком мне бы не отделаться. Я просто встал между двумя этими дураками.

От волнения Шелли не сразу смогла заговорить.

— И часто такое у вас случается? — спросила она наконец еле слышно.

— Нет, не часто. Да и когда случается, то обычно между рабочими, а уж никак не между инженерами. Но Кен ведь раньше был рабочим. Немножко выпивки, смазливая баба — и он становится неуправляемым.

— А куда же смотрела полиция?

— Ты это серьезно? А что, в Сахаре было много «фараонов»? Как ты себе это представляешь? — спросил он, кисло улыбаясь.