Сердце мое - Элизабет Лоуэлл (1997)

— Точно такое же, какое оказывает на меня твой, острый, чересчур длинный язычок! — ответила Щелли.

— Мой язычок? Почему-это ты решила, что он острый? — И, неторопливо проведя кончиком языки по гладкой коже руки Шелли, Кейн поднял голову, чтобы посмотреть, как она к этому отнесется. Уже сама интимность этого момента, эта неожиданная ласка Кейна напугали Шелли даже больше, чем бна была готова признаться кому бы то ни было. Даже самой себе. Особенно самой себе.

— Послушай, — обратилась она к Кейну, — если ты сию минуту не прекратишь, нашему договору — конец, я объявляю войну, и пусть тогда твою лилию золотят другие!

За этими словами, произнесенными совершенно спокойным тоном, Кейн услышал и решительность, и страх. Он стал медленно разжимать пальцы, позволяя руке Шелли постепенно выскальзывать, и это превратилось в еще один вид ласки.

— Так где бы ты хотела поужинать сегодня вечером? — спросил ее Кейн.

— Ну, я думаю, это уже лишнее, Кейн, — ответила Шелли.

— Нет, вовсе не лишнее.

Решительный, уверенный голос Кейна сбил Шелли с толку, и она замолчала.

— И все же где? — не отступал-он. — Ты уж лучше предупреди меня об этом заранее, а то потом я отвезу тебя в такое место, где тебе не понравится, и тогда пеняй на себя. Ты же понимаешь: ты будешь делать мне дом, а это процесс долгой, можно сказать, интимный…

— Интимный? Да, но не настолько же.

Кейн чуть заметно улыбнулся:

— Я буду хорошо вести себя, ласка! Я обещаю, честное слово… Мы будем говорить только о делах и больше ни о чем, если ты, конечно, сама не захочешь ничего другого…

— «Ласка»? — прервала его Шелли, удивленная этим неожиданным обращением к ней.

— Ты ведь очень нежная. И дикая, как это маленькое животное, — пояснил он. — Ласка…

— Знаешь, твои представления о бизнесе несколько необычные; скажем так…

— Ты что, имеешь в виду то, что я тебя касаюсь?

— Касаешься? Касаешься, если бы… Ты ведь меня уже просто достал!

Он рассмеялся; от этого Шелли напряглась еще больше.

— Но зато ты сумеешь что-то узнать обо мне! — ответил он ей. — А это и есть как раз то, что нужно для бизнеса!

Его губы под золотистыми усами изогнулись в усмешке.

— Я заеду за тобой в семь. — Тон его голоса не допускал никаких возражений.

Ошеломленная, потрясенная, смотрела Шелли, как он, словно ни в чем не бывало, спокойно поворачивается к ней спиной и уходит. Вот он уже вышел из «Золотой лилии» и подошел к своему черному мотоциклу. Даже через толстые стекла здания до нее донесся оглушительный рев, и через несколько мгновений Кейн уже скрылся из виду.

«Как и его мотоцикл, этот человек вовсе не намерен ни от кого скрывать свою сущность — он просто живет, спокойно принимая самого себя, — подумала Шелли. — Да, Кейн определенно полудикий».

Однако эта мысль не обеспокоила Шелли — по крайней мере не так сильно, как она сама того ожидала бы. Она все еще чувствовала себя слегка опьяненной ласками Кейна.

— Ужасный драндулет, — раздался под ухом у Шелли тонкий, больше похожий на вздох голосок Джо-Линн. — Но о мужчине этого не скажешь…

— А по-моему, они оба в чем-то похожи друг на друга, — возразила ей Шелли, оборачиваясь. — Полудикие…

— Как и ты сама, Шелли. — Сзади к ним подошел Брайан.

— Я? — Шелли с изумлением посмотрела на своего партнера.

— Дорогая моя, — с подчеркнутой медлительностью протянула Джо-Линн, — ни одна цивилизованная, культурная женщина никогда и ни за что на свете не согласилась бы взять в руки скользкую змею.

— Дорогая моя, — в тон ей ответила Шелли, — любой цивилизованной женщине неплохо бы знать, что это рыбы скользкие, а не змеи.

Джо-Линн содрогнулась от отвращения.

Шелли улыбнулась.

«В конце концов, нравится это кому-то или нет, а нормы приличия в обществе пока никто не отменял, — подумала она. — Пусть соизволит хотя бы здесь вести себя как подобает».