Вспомни лето - Элизабет Лоуэлл

Она вмиг обмякла, чувствуя себя податливой глиной в его нежных руках. Теперь ее нисколько не волновало, что это – победа или поражение, захват, вторжение или сдача позиций.

Задрожав от желания, Корд привлек ее к себе и показал, как сильно он ее хочет.

– Я думала, ты не хочешь меня, – – прошептала она, когда он наконец прервал поцелуй.

Он отрывисто рассмеялся.

– Поцелуй меня. – Корд жадно пожирал глазами ее рот. – Я хочу почувствовать вкус твоего языка.

Она ответила Корду таким же неистовым поцелуем, забыв обо всем на свете. С каждой секундой в ней все сильнее бушевал голод. Скользнув руками ему под пиджак, она нащупала пуговицы рубашки. В тот миг, когда она коснулась кожи Корда, он высвободил из декольте ее груди.

У Рейн вырвался стон. Корд ласкал ее соски до тех пор, пока они не стали твердыми от возбуждения. Теряя голову от вожделения, он припал к ее шее горячими губами, интуитивно стараясь не оставить следов на нежной коже.

Но как же он хотел утолить ее плотскую жажду, а потом неистово овладеть ею! Он предвкушал ночь с Рейн, которая сгорала бы в огне собственной страсти и кричала в сладостном высвобождении…

Корд поднял ее и тесно прижал к своим пульсирующим чреслам.

Откинув голову, Рейн быстро задвигалась, отвечая на его толчки. В них обоих пела та же божественная страсть.

Она вцепилась ногтями ему в спину, спускаясь все ниже, пока не наткнулась на оружие.

От неожиданности ее словно парализовало.

– Неужели дочь Блю боится оружия? – хрипло спросил Корд. – Но если оно смущает тебя, я уберу его.

– Да нет. – Она смешалась, но быстро овладела собой. – Я забыла, кто ты. – Ее голос звучал отстранение и грустно.

Рейн снова скользнула рукой под пиджак и, пробравшись к талии, наткнулась на пейджер, прикрепленный к поясу.

– Тебе кроят одежду так, чтобы скрыть пейджер и оружие, – сказала Рейн. – А где запас патронов?

– С правой стороны.

Это открытие охладило ее. Она потерла руки, как будто пыталась их согреть.

Увидев этот жест, Корд мысленно выругался. Ему не надо было играть в эти игры с Рейн. Она выросла в неге и ненавидела его работу.

– Я – важнее, чем оружие и звуковая сигнализация, – сказал он.

– Неужели? А отец считает по-другому.

– Черт! – зарычал Корд. – Если ты мне не веришь, спроси свою мать. Она знает, кто такой Блю.

– В отличие от матери я хочу от мужчины больше, чем деньги и положение в обществе.

– Блю любит свою жену!

– Возможно, – вежливо согласилась Рейн.

– А ты так не думаешь?

Ее наигранное спокойствие испарилось.

– Смотря что ты называешь любовью, – оказала она с горечью. – Постоянно оставаться одной без всякого предупреждения, никогда не иметь возможности рассчитывать на человека, который «любит тебя»; не спать ночами и никогда не знать, вернется ли он…

– К Блю это не относится, – перебил Корд.

Рейн невесело рассмеялась.

– Охотно верю. Но любовница послала бы такого мужчину ко всем чертям.

– А дочь? – с сарказмом поинтересовался он.

– Для жены, любовницы, дочери электронная привязь означает одно и то же. Ты – на втором месте в заезде.

– Это не так.

– Черта с два! – отрезала она в отчаянии. – Я убедилась на собственной шкуре. Работа отца важная и захватывающая. Но я ведь ничего нового тебе не сказала?

– Нет. – Он сурово поджал губы. – Вчера, в ту минуту, когда сработал пейджер, я понял, что ты думаешь обо мне и о моей работе. Поэтому сегодня я попытался предостеречь тебя от ошибки: не выдавай желаемое за действительное. На самом деле ты не хочешь меня.

– Я хотела тебя.

– Мало увидеть оружие и пейджер. Наверное, я должен быть тебе благодарен. Ни один из нас не создан для случайных связей. Я, черт побери, уверен, что утром ты бы возненавидела меня. – Он нагнулся и поднял сумочку и туфли, которые она бросила, когда он поймал ее. – Обувайся.