Беспощадный - Патриция Поттер (1994)

Она тут же решила, что не станет переодеваться, даже если рубашка с брюками совсем придут в негодность. Его губы скривились в подобие улыбки, и она поняла, что он опять прочитал ее мысли. Затем он повернулся и вышел, закрыв дверь и заперев ее на замок.

Шей огляделась в поисках мышки. Кусочек высушенного мяса исчез. В комнате появилось ведро с водой и жестяная кружка. Шей подошла к окну и выглянула наружу. Постель была разложена в нескольких футах под окном, но самого Тайлера она не увидела. Шей отодвинулась назад, чтобы он ее не заметил, но в то же время чтобы не терять из поля зрения неба. Хоть что-то знакомое. И все же одиночество, которое успело поселиться в ее душе, усилилось.

Шей уже ничего не понимала — ни новых инстинктивных ощущений, ни таинственного томления, ни того, почему исчез страх.

Злость осталась, а страх исчез, и в этом не было абсолютно никакого смысла. Ей следовало бы бояться, ведь она оказалась неизвестно где, рядом с изгоем, люто ненавидящим человека, который, вероятно, приходится ей отцом. До Шей донеслось какое-то шуршание, и она подумала, что, наверное, он уже лег спать. Девушка подошла к этюднику, вынула карандаш и альбом. Быстро нарисовала по памяти его портрет, застывшие морщины на лице, придававшие ему индивидуальность. Она пыталась передать его суть, но та все время ускользала. Он почти ничем себя не выдал, если не считать горечи, которая была на поверхности. В конце концов Шей сдалась.

Решив не переодеваться в ночную рубашку — слишком уж беззащитной окажется она в таком наряде, — Шей задула свечу и в тревоге прилегла на кровать. В ногах лежали два одеяла, и она натянула их на себя, немного успокоившись.

Под одеялом можно было спрятаться, свернувшись калачиком, как в детстве, когда она пугалась темноты. Но заснуть в этом странном месте с загадочным похитителем на часах Шей так и не удалось. В горах, которые она не знала и не понимала. В тесной каморке, запертой снаружи.

Шей подумала, каково же было ему все те годы, проведенные в тюрьме. Она даже не могла представить такое, понять. За те несколько часов сегодня днем ей казалось — она сойдет с ума. От этих размышлений легче не стало. А вдруг он в самом деле… потерял рассудок. Вероятно, поэтому он и винит во всем Джека Рэндалла.

Шей захотелось снова увидеть мышку. Ей нужно хоть какое-то дружелюбное существо.

Ей нужно…

И тут Шей поняла: она сама не знает, что ей нужно.

* * *

Внутри у Рейфа все кипело. Беда была в том, что он на самом деле не знал, только ли от гнева это с ним происходит. В тюрьме ненависть давалась легко. Еще как легко. Он должен был ненавидеть, чтобы выжить, чтобы подчиняться тюремщикам, считавшим его грязью под ногами. Рейф устремил долгий взгляд в небо. Он поступал так почти каждую ночь. Даже когда шел дождь, он часто оставался на открытом воздухе, впитывая прохладную чистую влагу, а если начинался ливень, то Рейф наскоро сооружал над собой укрытие. Хижина при закрытой двери слишком напоминала тюремную камеру.

Поэтому он оставил окно открытым.

В душе у него шевельнулось сострадание, что очень ему не понравилось. Он не понимал, откуда оно взялось. Уж кто-кто, а дочь Рэндалла не должна была вызвать в нем ни капли сочувствия. Ему следовало радоваться, что сейчас она переживает малую толику того, что когда-то пришлось изведать ему.

Рейф постарался переключить свои мысли на другое.

Бен разведал, что через шесть дней на ближайшую станцию прибудет жалованье для рабочих. Поэтому Бену поручено собрать всю команду здесь. Но целых шесть дней придется провести с мисс Шей Рэндалл, а затем ничего не останется, как запереть ее в хижине, когда они отправятся на дело.