Трудный выбор - Патриция Мэтьюз

— Есть еще одна причина, почему нужно запретить поезда, — говорил он. — На востоке доказали, что тяжелые составы так сильно сотрясают землю, что свиньи нервничают и теряют аппетит Они больше не набирают вес, и множество людей остаются без свинины, которая, как известно, гораздо полезнее для здоровья, чем любое другое мясо. Кроме того, горячий пар от локомотивов сушит траву и губит пастбища. Лошади и коровы перестают есть, что приводит к отсутствию говядины! Мало того, что поезда убивают свиней, коров и лошадей, они еще убивают маленьких детей, попадающих на рельсы! Да еще и стариков, которые торопятся в церковь в своих экипажах! Он погрозил толпе пальцем:

— Послушайте, что я вам еще скажу! Эти стальные рельсы, лежащие на земле, притягивают молнию сильнее, чем собачий хвост, а всем известно, что во время грозы нужно держаться подальше от собак. И что вы думаете, как действует на вас ушедшее в землю электричество? Оно делает вас стерильными — вот что! Всем известно, что значит стерильный? Это значит, что все мужчины становятся как бы кастрированными, и у них больше не может быть детей. А это означает конец человеческому роду. Должен вам сказать, добрые люди, что вы здесь видите перед собой не что иное, как сошествие антихриста В виде этого огнедышащего стального чудовища. Отверните свои взоры от железной дороги и займитесь другими угодными Господу делами.

Хоуки и Рейчел вместе с большинством слушателей смеялись над гневной речью проповедника, но это нисколько не обескуражило его. Он продолжал проповедовать и пустил шляпу по кругу.

Через несколько минут показался поезд. Величественно и надменно он с фырканьем подошел к перрону. Хоуки и Рейчел вошли в вагон.

Для Рейчел посадка в поезд всегда казалась сродни переселению в другой мир. Несмотря на то что от людей на платформе ее отделяли лишь несколько футов, у нее возникало ощущение, что они находятся за много миль отсюда. По сравнению с шумом вокзала в вагоне было необыкновенно тихо. Хоуки пошел вдоль прохода, отыскивая свободные места.

В вагоне ехали человек десять. Некоторые спали, а кое-кто на секунду открыл глаза, желая убедиться, что это не его станция, и снова погрузился в сон.

— Может, сюда? — предложил Хоуки. — Два места напротив друг друга. Чуть-чуть изобретательности, и мы оба сможем немного вздремнуть.

— Хорошо, — кивнула Рейчел. — Должна вам признаться, что я устала.

Хоуки устроил Рейчел, чтобы ей было удобно, а сам сел напротив. Когда поезд тронулся, она уже закрыла глаза.

Рейчел спала. Во сне она вспоминала наслаждение, которое ей доставляли искусные ласки Эвелла Рэнкина, и то, как он умело манипулировал ее чувствами. Но эти приятные ощущения сопровождались чувством теплоты и сердечности, которого она никогда не испытывала с Эвеллом. Как будто бы душевные качества Уилла Симмонса соединились с любовным искусством Эвелла Рэнкина.

Во сне Рейчел целовали так, как никто раньше не целовал ее. Губы ее любовника приоткрылись, и его язык скользнул ей в рот. Это было незнакомое и волнующее ощущение, и она не смогла сдержать стон наслаждения. Кровь быстрее побежала по жилам, и она ощутила жар во всем теле, какого никогда раньше не испытывала. Поцелуй все не прерывался; он длился дольше, чем она могла себе представить, и ее голова сделалась легкой и пустой — Рейчел не могла думать ни о чем, кроме этого нескончаемого наслаждения.

Внезапно она поняла, что все это с ней происходит наяву. Это был не сон — это были ласки Хоуки Смита!

Рейчел была в смятении. Широко раскрытыми глазами она смотрела на него. Наконец она пришла в себя и поняла, что происходит. Пока она спала, он наклонился и поцеловал ее. Каким-то образом действительность перемешалась со сном, и она с готовностью — нет, со страстью! — ответила на поцелуй.

Щеки Рейчел зарделись от смущения, и она почувствовала, как ее захлестывает волна гнева.

— Что вы себе позволяете?