Железное сердце - Патриция Поттер (1995)

Ник Брэден не произнес ни слова, и лицо его оставалось бесстрастным, но Морган ощущал его гнев и напряжение словно внутри себя самого. Он не понимал охватившего его горького разочарования, того же, что переживал, по-видимому, Брэден. Моргану показалось, будто разум его перешел в Брэдена и теперь именно его мучают возмущение и беспомощная ярость… в то время как он должен чувствовать удовлетворение.

Он не переносил мошенников и убийц, а Брэден был и тем и другим. Морган никогда не был нарочито жесток с пленниками, но не проявлял и заботы о том, чтобы устроить их поудобнее.

Но теперь… Проклятый Брэден и его сестра.

Когда Морган заговорил, голос его прозвучал сурово:

— Привыкай к этому, Брэден. Обычная предосторожность.

Глаза арестанта блеснули гневом, бесстрастность испарилась.

— Тебе наплевать, виновен я или нет, да?

— Да, — подтвердил Морган. — Это меня не касается.

— Вот и сидел бы в своем Техасе. У тебя нет здесь полномочий. Ты ничем не лучше тех охотников за премией.

Морган пожал плечами, не показывая, что намек попал в цель.

— Думай что хочешь. — Он вернулся к своей лошади и принялся расседлывать ее, не обращая внимания на арестантов. Закончив, он вернулся к ним.

Лорили приблизилась и принялась изучать при свете луны скованные руки брата.

— У него кровь, — укорила она Моргана. Рейнджер разомкнул манжеты на окровавленной правой кисти Брэдена.

— Можешь обернуть ее своим платком, — посоветовал он.

Расседлав лошадь Брэдена, он подал пленнику поводья к обеим лошадям, его и сестры, и приказал напоить их, зная, чти он никуда не денется с ножными кандалами, а заодно использует минуту-другую для личных дел. Проводив взглядом неуклюже ковыляющего к ручью Брэдена, он обратил внимание на Лорили: та тоже следила за братом с отчаянием и заботой, делающим ее лицо еще более выразительным и прекрасным.

— Вы можете набрать веток для костра, — заметил ей Морган.

— Идите к черту, — ответила она, и укор прозвучал не в словах, а в интонации, с которой она их произнесла. Глаза ее были яркими, слишком яркими, они почти мерцали В лунном свете, и он понял, что она еле сдерживает слезы. Ее немая боль ранила его больше, чем полученный от нее раньше жестокий пинок.

Даже у убийц есть семьи… есть родные, которые переживают за них. Их отношения остаются прежними, — думал Морган. И знал, что прав. Он представитель закона. Слуги закона не позволяют эмоциям мешать работе.

Черт побери, право же, он совершенно холоден. Но эта ночь будет бессонной. Он следил за Лори и видел, как она стояла гордо распрямив спину. Глаза ее были все еще влажны, но она не пыталась осушить их. Девушка просто лучилась мятежными флюидами.

— Скоро похолодает, — мягко сказал Морган. — Я буду бодрствовать, поэтому мне это не помешает, но Ник… — Он нарочно назвал уменьшительное имя, точно так же как обращался иногда к ней — это показывало его власть и право. Он мог делать и говорить что угодно, и Брэденам придется смириться с этим.

Он видел, как она судорожно глотнула, сдерживая резкий ответ, и пальцы ее сжались в кулаки. Он почувствовал, что она спорит сама с собой. Стоит ли сражаться с ним, когда он настороже? Может, лучше подождать? Но она не хотела ждать. Она с радостью убила бы его в эту минуту, и он знал это.

— Вы наслаждаетесь этим, да? — спросила она наконец сквозь стиснутые зубы.

— Нет, — мягко возразил он, удивляясь самому себе. Это стоило ему нескольких очков, но, несмотря на моральную потерю, ему не хотелось, чтобы она принимала его за бесчувственное чудовище. — Нет, это не приносит мне удовольствия, но это мне безразлично.