Скарлетт - Александра Риплей (1992)

Скарлетт вела себя и разговаривала достаточно бесцеремонно. Но когда она услышала грозный окрик откуда-то сверху, ее коленки слегка подкосились. «Джером!» Она вспомнила, что у деда был пронизывающий взгляд, от которого постоянно хотелось куда-нибудь скрыться.

Импозантный черный слуга проводил их в спальню. Это было огромное помещение с высокими потолками, скорее походившее на гостиную. Комната была заставлена мебелью. Диваны, столы и огромная кровать со столбами по углам и на каждом столбе по золоченому орлу. В углу комнаты стоял большой флаг Франции и висела форма Робийяра с золочеными эполетами, в которой он служил в армии Наполеона, когда был еще совсем молодым офицером. Старик Робийяр сидел в кровати, стараясь держать осанку, на огромных подушках, и уставившись на гостей.

Почему он выглядит таким усохшим? Он был таким огромным. Но посреди этой огромной кровати он смотрелся таким жалким. Кожа да кости.

— Привет, дедушка, — сказала Скарлетт. — Я приехала навестить тебя в день рождения. Я Скарлетт. Дочь Эллин.

— Я еще не потерял память, — с усилием произнес дед. — Но, видно, тебе память изменяет. В этом доме говорю сначала я.

Скарлетт прикусила язык и замолчала. «Я не ребенок, чтобы со мной так разговаривали. Нужно вести себя достойно с гостями».

— А вы? Мои дочери? Что вы хотите в этот раз? — резко обратился он к своим дочерям по-французски.

Элали и Полина припали к его кровати, перебивая друг друга.

Какая досада! Они говорят по-французски. Что, черт побери, я здесь делаю? Скарлетт плюхнулась на мягкую софу. Ей так хотелось исчезнуть отсюда. Скорее уж Ретт бы приезжал за ней, пока она не свихнулась.

Скоро стемнело, и углы комнаты казались таинственными. Казалось, что форма зашевелилась. Пальцы Скарлетт похолодели, но она старалась себя убедить, что все это ерунда. Однако она обрадовалась, когда Джером принес лампу. В то время как служанка опускала шторы, Джером зажег все светильники на стенах. Он попросил пересесть Скарлетт, чтобы зажечь свечи позади софы. Она встала и наткнулась на взгляд старика. Она отвернулась и увидела огромное полотно на стене в золоченой раме. Джером зажег все свечи, и полотно ожило.

Это был портрет ее бабушки. Скарлетт сразу узнала ее по полотну в Таре.

Но полотна резко отличались. У Соланж на этом портрете была другая прическа и волосы не были собраны на затылке, как в Таре. Они лежали свободно на плечах и руках. Нос был такой же прямой и выразительный, в уголках губ затаилась презрительная усмешка. Глаза пристально смотрели на Скарлетт, и от них веяло необъяснимой близостью. Здесь она выглядела значительно моложе, но все равно оставалась женщиной, а не девушкой. Очаровательная грудь была наполовину открыта, а в Таре на ней была накинута шелковая пелерина. Скарлетт это немного смутило. Почему ее бабушка не выглядела настоящей леди? Она всегда к этому стремилась. Невольно она вспомнила, как Ретт держал ее в своих объятиях, и ей страстно захотелось к нему. «Наверное, ее бабушка чувствовала то же самое. Это видно по ее глазам. Я не могу ошибаться в том, что чувствую в нас обеих. Или нет? Неужели в ней нет и намека на бесстыдство в ее крови, в этой прекрасной женщине на портрете?» Скарлетт замерла в восхищении, смотря на портрет.

— Скарлетт, — прошептала ей на ухо Полина. — Отец хочет отдохнуть. Пожелай ему спокойной ночи и следуй за мной.

Ужин был на редкость скупым. «Не хватит даже для таких птичек», — подумала Скарлетт, разглядывая пернатых, нарисованных на тарелке.

— Это потому, что повар готовит праздничный стол к дню рождения, — объяснила Элали.

— Еще четыре дня. Он что думает, что цыплята подрастают за это время?

Кошмар! Она станет такой же тощей, как старик Робийяр, если это будет продолжаться до четверга.