Скарлетт - Александра Риплей (1992)

Это вряд ли сказалось бы на ее бюджете — здесь почти никого нет. Только этот черный проповедник выглядит способным есть за двадцать человек. Если он не перестанет говорить об успокоении на груди Абрама и пересечении реки Иордан, то я закричу. Эти три тощие женщины, которых он называет хором, здесь единственные люди, которые не дергаются от смущения. Ничего себе хор! Тамбурины и духовые! Мамушке нужно что-нибудь торжественное на латыни, а не «Поднимаясь на лестницу Якова». Хорошо хотя бы, что здесь почти никого нету, только Сьюлин, Уилл и я, да еще дети и слуги. По крайней мере, мы все любили Мамушку и переживаем ее смерть. Глаза Большого Сэма покраснели от слез. Посмотрите на бедного старого Порка, также выплакавшего свои глаза. Его волосы почти что белые, я никогда не думала, что он так стар. Дилси не выглядит на свои годы, она не изменилась ни капельки с того момента, как приехала в Тару…»

Истощенное, блуждающее сознание Скарлетт неожиданно обострилось. Что делают здесь Порк и Дилси? Они не работали в Таре уже много лет. С тех пор, как Порк стал слугою Ретта, а Дилси, жена Порка, переехала в дом Мелани в качестве Мамушки Бо. Как они очутились здесь, в Таре? Они никак не могли узнать о смерти Мамушки. Если только Ретт не сказал им.

Скарлетт посмотрела через плечо. Вернулся ли Ретт? Ничто не говорило о его присутствии.

Как только кончилась служба, Скарлетт сделала знак Порку. Пусть Уилл и Сьюлин общаются с проповедником.

— Это печальный день, мисс Скарлетт, — из глаз Порка все еще струились слезы.

— Да, Порк, — сказала она. Не надо торопить его, иначе она никогда не узнает то, что ее интересовало.

Скарлетт пошла рядом со старым черным слугой, слушая его воспоминания о мистере Джералде, Мамушке и о первых днях Тары. Она ведь забыла, что Порк так долго был рядом с ее отцом. Он приехал в Тару вместе с Джералдом, когда здесь еще ничего не было, кроме сожженного строения и полей, поросших кустарником. Да, Порку, должно быть, ухе семьдесят или больше.

Понемногу она выжала информацию, которая была нужна ей. Ретт уехал жить в Чарльстон. Порк упаковал все вещи Ретта и отвез их на станцию для отправки. Это было его последней обязанностью в качестве слуги Ретта, он ушел на пенсию с премией, достаточной для приобретения собственного очага.

— Я тоже помогу своей семье, — гордо заявил Порк. — Дилси не надо будет больше работать, а у Присей будет приданое. Присей не красавица, мисс Скарлетт, и ей скоро двадцать пять, но с ожидающим ее наследством она так же легко поймает себе жениха, — как и симпатичная девчонка, у которой нет денег.

Скарлетт все улыбалась и согласилась с Порком, что мистер Ретт был отличным джентльменом. Внутри же ее раздирала ярость. Щедрость этого замечательного джентльмена смешивала все ее планы. Кто будет заботиться об Уайде и Элле, когда уйдет Присей? И как она найдет хорошую няньку для Бо? Он только что потерял свою мать, а его отец полусумасшедший от горя, и теперь единственный человек в доме, который был в здравом уме, уезжает. Ей бы хотелось тоже вот так собраться и уехать, оставив все и всех позади себя. «Матерь божья! Я приехала в Тару, чтобы отдохнуть, выправить свою жизнь, а все, что я здесь нашла, — это проблемы, которые мне придется решать — Найду ли я когда-нибудь спокойствие?»

Уилл тихо и спокойно Предоставил Скарлетт передышку. Он отправил ее спать и наказал всем, чтобы ее не беспокоили. Она проспала почти восемнадцать часов и проснулась, уже зная, с чего ей начинать.

— Я надеюсь, ты хорошо поспала? — спросила Сьюлин, когда Скарлетт спустилась вниз к завтраку. Ее голос был отвратительно слащавым. — Ты, должно быть, ужасно устала после всего, что перенесла.

Скарлетт поняла, что со смертью Мамушки перемирие закончилось. Глаза ее опасно засверкали. Она знала, что Сьюлин помнила об отвратительной сцене, которую она устроила, упрашивая Ретта не покидать ее. Но отвечала она такими же приторными словами.