Скарлетт - Александра Риплей (1992)

Ее отношение к деньгам Ретта тоже было противоречивым. Как его жена, она была расточительна на свой гардероб и драгоценности, на содержание дома, который требовал огромных затрат. Но совсем по-другому она относилась к полумиллиону, выплаченному ей Реттом. Это неприкосновенно. Скарлетт намеревалась вернуть ему деньги, когда они снова станут мужем и женой. Он предложил их как откуп за раздельное житье, и она не могла принять их, потому что не принимала развод.

Ее тревожила мысль, что пришлось взять часть денег на путешествие. Все произошло так быстро, что на доставку ее собственных денег из Атланты не осталось времени. Скарлетт положила долговую расписку в коробку с остающимся в Саванне золотом и предполагала потратить как можно меньше золотых монет, которые теперь, заполняя пустоты корсета, где когда-то были стальные прокладки, вынуждали ее держать спину прямо и туго затягивать талию. Гораздо лучше было выиграть в вист и иметь на расходы свои собственные деньги. Может, на следующей неделе ей повезет и она положит в своей кошелек не менее 150 долларов.

Но все же она будет рада окончанию путешествия. Даже под всеми парусами, наполненными ветром, «Брайан Бору» был слишком велик, чтобы она могла почувствовать нервную дрожь, какую испытывала, уносясь от шторма в чарльстонскую гавань. Она так и не видела ни одного дельфина, вопреки поэтическим обещаниям Колума.

— Они там, дорогая Скарлетт! — с возбуждением произнес обычно спокойный, мелодичный голос Колума; он взял Скарлетт под руку и повел ее к перилам. — Наш эскорт здесь. Мы скоро увидим землю.

Первые чайки кружились над «Брайан Бору». Скарлетт импульсивно обняла Колума. Затем снова, когда он указал на лоснящиеся серебристые туши недалеко в море. Это были дельфины.

Позднее она стояла между Колумом и Кэтлин, придерживая шляпу на голове от сильных порывов ветра. Они входили в гавань под паром, Скарлетт с изумлением уставилась на скалистый остров у правого борта. Казалось, ничто, даже высокая стена неровных скал, не может устоять против разрушительной силы волн, бьющихся об нее и высоко подбрасывающих белую пену. Она привыкла к низкой холмистой местности графства Клейтон. Этот парящий над водой и застывший утес представлял собой самое экзотическое зрелище, когда-либо виденное ею.

— Он необитаем, не так ли? — спросила она Колума.

— В Ирландии не пропадает ни один клочок земли, — ответил он. — Да, нужна выносливость, чтобы добраться до Инишмора.

— Инишмор, — повторила Скарлетт прекрасное странное название. Оно звучало как музыка. Подобного названия она никогда не встречала раньше.

Затем она умолкла, Колум и Кэтлин тоже молчали. Каждый из них смотрел на широкие, голубые, искрящиеся воды залива Голвей, думая о своем.

Колум увидел впереди Ирландию, и сердце его переполнилось любовью и страданием. Он снова повторил каждодневную клятву изгнать угнетателей из страны и вернуть ее своему народу. Он не беспокоился об оружии, спрятанном в чемоданах Скарлетт. Таможенные офицеры в Голвее обращали внимание главным образом на корабельные грузы, проверяя оплату таможенной пошлины британскому правительству. Они взглянули на «Брайан Бору» с презрительной усмешкой. Они всегда так улыбались. Преуспевающие ирландские американцы удовлетворяли свое чувство превосходства над обоими: и ирландцами, и американцами. Но все же Колум считал большим везением, что ему удалось убедить Скарлетт поехать с ним. Ее нижние юбки гораздо больше подходили для того, чтобы спрятать в них ружья, чем дюжина американских ботинок и ситцевых платьев. И она могла бы немного отстегнуть от своего кошелька, увидев нищету своего народа. Но он не питал особых надежд. Колум был реалист и с первого взгляда оценил Скарлетт. Он не меньше любил ее из-за столь легкомысленного эгоизма. Он был пастором и прощал человеческие слабости, если люди не были англичанами. Действительно, он любил ее так же, как всех детей О'Хара.