Скарлетт - Александра Риплей (1992)

Колум возвратился в Ирландию 18 июня. Он отправил телеграмму из Голвея: «Приеду 25 июня с вещами из Саванны». Деревня была охвачена волнением. В Адамстауне никогда не было телеграмм, никогда не было всадника из Трима, который мог бы обойтись без Мэта О'Тула, без быстрой лошади.

Когда через два часа в деревню галопом влетел второй всадник на более резвом коне, волнению людей не было предела. Еще одна телеграмма для Скарлетт О'Хара из Голвея: «Предложение принято. Письмо и контракт высылаю».

Потребовалось небольшое обсуждение, прежде чем жители согласились сделать единственно разумный шаг: О'Тул закрывает почту, доктор свой кабинет, кузнец кузницу, и они все отправляются к Дэниэлу О'Хара выяснить, что происходит.

Скарлетт уехала на своей двуколке — вот все, что они узнали. Кэтлин больше ничего не знала. Но каждый подержал в руках и прочитал телеграммы. Скарлетт оставила их на столе у всех на виду.

Скарлетт ехала по извилистым дорогам в Тару с ликующим сердцем. Теперь она могла действительно приступать к делу. В голове у нее был ясный план действий, каждый этап которого логически вытекал из предыдущего. Эта поездка в Тару пришла ей в голову после второй телеграммы: это был скорее расчет, чем импульсивное действие. Она испытывала непреодолимое желание в такой солнечный чудесный день взглянуть с холма Тары на прекрасную зеленую землю, избранную для ее дома. Теперь там паслось больше овец, чем в первый приезд. Она посмотрела на их широкие спины и подумала о шерсти. Ни одной пасущейся овцы из Адамстауна; она должна выяснить проблемы и выгоды выращивания овец на подножном корму.

Скарлетт прервала свои размышления. На холмах, которые когда-то были большим банкетным залом Тары, она увидела людей. Англичане, черт их возьми! Чувство обиды на англичан было присуще каждому ирландцу, и Скарлетт впитала его вместе с хлебом, который ела, и музыкой, под которую танцевала. Эти отдыхающие на пикнике не имели права расстилать свои коврики и скатерти там, где когда-то обедали Великие Короли Ирландии, или болтать своими крякающими голосами там, где играли на арфах и где она хотела стоять в одиночестве, любуясь своей страной. Она пристально и сердито посмотрела на щеголей в соломенных шляпах и женщин с цветными шелковыми зонтиками.

«Я не позволю им испортить мой день, я приеду, когда они исчезнут из виду». Она направилась к окруженному стеной холму, который был домом Короля Кормака, строителя банкетного зала. Там был камень судьбы — Лиа Фейл. Скарлетт оперлась на него. Колум был шокирован, когда она сделала это в день их первого приезда в Тару. Лиа Фейл был пробным камнем при коронации древних королей. Если он громко кричал, то испытываемый человек мог быть королем Ирландии.

В тот день Скарлетт была в таком восторге, что ничто не удивило бы ее, даже если бы видавший виды гранитный столб вдруг назвал ее по имени. Конечно, этого не произошло. Он был такого же роста, как она, к верхушке было удобно прислониться щекой. Скарлетт мечтательно смотрела на несущиеся над ней в голубом небе облака и чувствовала, как ветер поднимает со лба и висков спадающие локоны. Голоса англичан были теперь только приглушенным фоном для нежного звона колокольчиков на шеях овец. «Такая мирная картина! Может быть, поэтому мне необходимо было приехать в Тару. Я была так занята, что забыла о счастье, а это наиболее важная часть моего плана. Смогу ли я быть счастлива в Ирландии? Смогу ли я сделать ее своим настоящим домом?

Счастье заключается в свободной жизни. И насколько полнее будет оно, когда осуществится мой план. Трудная часть выполнена, часть, зависящая от других людей. Теперь все зависит от меня, от пути, который я изберу!» Она улыбнулась навстречу бризу.