«Если кто-нибудь видел меня здесь, стоящую перед закрытой дверью, я никогда не смогу смотреть ему в лицо, не сгорая от стыда», — подумала она. Она чувствовала, как ее щеки горели. Дядя Генри был прав во всем. Ее не принимали. Всю свою жизнь она слышала истории о скандальных людях, которых не принимали в приличных домах, но даже в самой дикой фантазии она никогда не думала, что это когда-либо может случиться с ней.

«Я пришла сюда с добром», — подумала она в болезненном смущении. На глаза навернулись слезы. Затем, как это часто случалось, ее захватил прилив злости и ярости. Черт побери, половина этого дома принадлежит ей! Как они смели запереть дверь перед ней?

Она стала ломиться в дверь, но она была надежно заперта.

— Я знаю, что ты там, Индия Уилкс, — прокричала Скарлетт в замочную скважину.

«Вот! Надеюсь, она прислушивалась у двери и теперь оглохнет».

— Я пришла поговорить с тобой. Индия, и я не уйду, пока не сделаю этого. Я буду сидеть на крыльце, пока ты не откроешь дверь или пока Эшли не придет домой со своим ключом, выбирай.

Скарлетт повернулась и подобрала свои юбки. Она услышала звук поворачиваемого засова позади нее, затем скрип петель.

— Ради всего святого, войди внутрь, — хрипло прошептала Индия. — О нас будет болтать весь район.

Скарлетт холодно осмотрела Индию из-за плеча.

— Может, ты выйдешь и посидишь на ступеньках вместе со мною. Может, слепой бродяга задержится здесь и женится на тебе в обмен на кров и пищу.

Как только это было сказано, она пожалела, что не придержала свой язык. Она пришла сюда не для стычек с Индией. Но сестра Эшли всегда была для нее вроде занозы под седлом, а сейчас ее терзало еще и унижение стоять перед закрытой дверью.

Индия толкнула дверь. Скарлетт повернулась и бросилась, чтобы помешать ее закрыть.

— Я извиняюсь, — сказала она сквозь зубы.

Наконец, Индия отступила назад.

«Как бы Ретту это понравилось!» — внезапно подумала она. В счастливые времена их женитьбы она постоянно рассказывала ему о своих победах в бизнесе и в обществе. Это его долго веселило, и он называл ее «неиссыхающим источником восхищения». Может быть, он снова бы рассмеялся после ее рассказа об Индии, сопящей, как дракон.

— Чего ты хочешь? — сказала Индия ледяным голосом, хотя вся дрожала внутри от ярости.

— Это очень любезно с твоей стороны пригласить меня на чашку чая, — ответила Скарлетт в ее лучшей манере. — Но я только пообедала.

В действительности она проголодалась. Пыл битвы вытеснил панику. Она надеялась, что ее желудок не заурчит, хотя он был пуст, как высохший колодец.

Индия встала перед дверью в гостиную.

— Тетя Питти отдыхает.

«Скорее, выпускает пары», — сказала себе Скарлетт, но на этот раз сдержала свой язык. Она не злилась на Питтипэт. Кроме того, ей лучше бы покончить с тем, зачем она сюда пришла. Она хотела уйти до того, как вернется Эшли.

— Не знаю, догадываешься ли ты, Индия, но Мелли попросила меня поклясться у постели умирающей, что я присмотрю за Эшли и Бо.

Индия передернулась, будто в нее попала пуля.

— Не говори ни слова, — предупредила Скарлетт, — так как все, что ты скажешь, не сравнится с практически последними словами Мелли.

— Ты запятнаешь имя Эшли точно так же, как и свое. Я не позволю тебе здесь сшиваться рядом с ним, позоря всех нас.

— Меньше всего на этой зеленой планете, Индия Уилкс, я бы хотела пробыть хоть одну лишнюю минуту в этом доме. Я приехала сказать тебе, что я устроила так, что ты сможешь получать все необходимые тебе вещи в моем магазине.

— Уилксам не нужна благотворительность, Скарлетт.