Скарлетт - Александра Риплей (1992)

По приезде домой Скарлетт сразу же отправилась искать Кэт. Она не удивилась, обнаружив детей играющими возле старой башни: это было единственное сравнительно прохладное место во всей Баллихаре. Настоящим же сюрпризом для Скарлетт стало появление Колуна в сопровождении миссис Фицпатрик. Они терпеливо дожидались ее возле накрытого к чаю стола под большим тенистым деревом в саду за домом.

Скарлетт действительно обрадовалась. В последнее время Колум упорно избегал появляться в Бит Хаусе. Но вот он здесь, и ей доставляло большое удовольствие принимать у себя человека, бывшего для нее почти что братом.

— Мне рассказали удивительную историю, Колум, — сказала она. — Я думала, что сойду с ума от любопытства. Интересно, что ты думаешь по этому поводу. Вот скажи мне: возможно ли, что прежний молодой хозяин Баллихары сам повесился в башне? И Скарлетт, смеясь и передразнивая речь старого маркиза, в точности передала содержание их беседы у Гиффордов.

Колум аккуратно поставил чашку на стол.

— Мне нечего сказать, дорогая Скарлетт, — сказал он с приветливой улыбкой. Скарлетт очень любила, когда он так говорил. — Все возможно в Ирландии, в противном случае страну давно бы уже наводнили разные мерзавцы, как во всем остальном мире. — Колум улыбнулся и встал. — Мне пора. Я и так слишком засиделся, дожидаясь тебя, красавица. Дела больше ждать не могут. Но не верь, если эта женщина, — кивнул он в сторону Розалин, — станет говорить тебе, что я приходил сюда исключительно из-за любви к чаю с пирожными.

Он ушел так стремительно, что Скарлетт не успела завернуть для него в салфетку несколько пирожных.

— Я скоро вернусь, — бросила миссис Фиц и заторопилась вслед за Колумом.

Скарлетт увидела на другом конце выгоревшей от солнца лужайки Гарриэт и помахала ей рукой. «Идем пить чай!» — закричала она. Чая после ухода Колума оставалось предостаточно.

Колум О'Хара шел быстрым шагом, и Розалин Фицпатрик, приподняв подол, долго бежала, прежде чем смогла его догнать. С минуту она шла молча, чтобы отдышаться. Потом заговорила:

— И что теперь? Снова побежал к своей бутылке, я не ошиблась? Колум остановился. Повернулся к ней.

— В жизни не осталось больше правды, и это разрывает мне сердце. Ты слышала, что она говорила? Повторяла лживые слова англичанина, верила им. Точно так, как Девой и все остальные верят красивой лжи Парнелла. Я не могу больше, Розалин. Я едва удержался, чтобы не разбить вдребезги ее английскую чашку и не зарычать на нее, как цепной пес.

Боль и страдание были в глазах Колума, однако на лице Розалин появилось еще более суровое выражение. Слишком долго она сочувствовала ему, видя его душевные терзания, но сколько можно? Мысли о полном крахе дела жизни и предательстве окружающих захватили Колума. Более двадцати лет он боролся за свободу Ирландии, дела его пошли успешно, ему удалось создать целый арсенал оружия в протестантской церкви Баллихары, и вот теперь ему говорят, что делал он это все напрасно. Политические методы Парнелла более действенны. Колум всегда мечтал умереть за свою родину. Жизнь без борьбы за свободу Ирландии теряла для него всякий смысл.

Розалин Фицпатрик разделяла чувства, которые Колум испытывал к Парнеллу. Она, как и Колум, была сильно разочарована, что их работа не оценивается по достоинству лидерами общества фениев, более того, считается вредной. Однако Розалин могла подавить в себе чувства и беспрекословно выполнять приказы руководителей. Ее верность общему делу была велика: она жаждала личной мести больше, чем справедливости.

Но теперь Розалин решила отказаться от своей приверженности фенианству. Для нее страдания Колума значили больше, чем страдания всей страны. Она любила его больше жизни и не могла допустить, чтобы он погубил себя, терзаемый сомнениями и бессильной яростью.