Скарлетт - Александра Риплей (1992)

Скарлетт отстегнула накидку и протянула ее Панси. Если Элали захотела, чтобы все остальные простудились тоже, она будет рада доставить ей удовольствие. Ее тетки должно быть принимают ее за дурочку. Она знает, почему они не хотят, чтобы она надевала эту меховую накидку. Они совсем, как Старая Гвардия в Атланте. Человек должен быть таким же потертым, как и они, чтобы быть уважаемым. Она заметила, как Элали разглядывала ее модную отделанную перьями шапочку, и ее скулы напряглись. Если ей придется встретиться с мамой Ретта, то по крайней мере она сделает это в стиле.

— Тогда, тронулись, — сказала Элали, сдаваясь.

Сюсси растворила настежь большую дверь, и Скарлетт проследовала за своими тетушками на улицу. Она задохнулась, когда сошла вниз с крыльца. Было, как в мае, а не в ноябре. Солнце ослепительно отражалось от поверхности дорожки и покрывало ее плечи невесомым одеялом. Она подняла свой подбородок, чтобы ощутить его на лице, и ее глаза закрылись в чувственном удовольствии.

— Ах, тетушки, это так замечательно, — сказала она. — Я надеюсь, у вашего экипажа складывающаяся крыша.

Тетки засмеялись.

— Милый ребенок, — сказала Элали. — Ни у одной живущей в Чарльстоне души нет экипажа, кроме Салли Брютон. Мы пойдем пешком. Все так делают.

— Есть экипажи, сестра, — поправила Полина. — У саквояжников они есть.

— Ты едва ли можешь называть саквояжников «живущими душами», сестра. Бездушные они, иначе бы они не были саквояжниками.

— Хищники, — согласилась, сопя, Полина.

— Канюки, — сказала Элали.

Сестры рассмеялись. Скарлетт вместе с ними. Замечательный день опьянял ее с наслаждением. Ничто не может быть плохо в такой прекрасный день. Внезапно она почувствовала большое расположение к своим тетушкам, даже к их безобидному ворчанию. Она следовала за ними через широкую улицу.

Бриз растрепал перья у нее на шапке и коснулся ее губ солоноватым привкусом.

На дальнем конце набережной коричневато-зеленые воды чарльстонского залива простирались перед ней до горизонта. Слева от нее развевались флажки на мачтах кораблей, стоящих у причала. Справа ярко светились зеленые деревья низкого длинного острова. Солнечный свет сверкал на гребнях маленьких волн, как бриллианты, перекатывающиеся по воде. Три ослепительно белые птицы прорезали безоблачное небо, бросившись вниз, чтобы коснуться гребешков воды. Казалось, что они играют в беззаботную игру. Слабый солоноватый бриз ласкал шею Скарлетт.

Она была права, что приехала, она была в этом уверена теперь. Она повернулась к тетушкам.

— Это чудесный день.

Набережная была такой широкой, что они шли втроем вдоль нее. Дважды они останавливались: при встрече с пожилым мужчиной в старомодном сюртуке и касторовой шляпе, затем с дамой, сопровождаемой мальчиком, который краснел, когда с ним заговаривали. Каждый раз они останавливались, и тетушки представляли Скарлетт.

— …наша племянница из Атланты. Ее мать была нашей сестрой, она замужем за мальчиком Элеоноры Батлер, Реттом.

Старый джентльмен поклонился и поцеловал руку Скарлетт, дама представила своего внука, который вытаращился на Скарлетт, будто он был поражен молнией. День становился все лучше с каждой минутой для нее. Затем она заметила прогуливающихся в голубых униформах.

Ее походка стала неровной, она схватила руку Полины.

— Тетушка, — прошептала она, — там солдаты-янки приближаются к нам.

— Продолжай идти, — четко произнесла Полина. — Им придется убраться с нашей дороги.

Скарлетт в шоке посмотрела на Полину. Кто бы подумал, что эта худенькая старенькая тетушка может быть столь храброй? Ее собственное сердце так громко стучало, что она боялась, как бы янки его не услышали, но она заставила свои ноги двигаться.