Совок-5 - Вадим Агарев (2023)

— Погоди, старлей! — оборвал я его стенания, — А скажи мне, Пётр Брониславович, у лектора общества «Знания» Судакова домашний телефон есть?

— Есть! — утвердительно кивнул майор, — Я три года назад на пятом опорном работал, поэтому знаю, что есть. Да и как у лектора такого общества не может быть телефона? — удивился он.

— И у Бельской, наверное, тоже есть в квартире телефон, если её муж в исполкоме работал? — уже зная, каким способом буду задерживать Судака, не вступая в конфликт с законом на чужой территории, продолжил я пытать Закржевского.

— Как не быть, — пожал плечами он, — И у неё есть телефон. И телефон, и трехкомнатная квартира у нее есть. С двумя балконами, между прочим! — завистливо вздохнул майор.

— Покажете нам адреса Судаковых и Бельской, Пётр Брониславович? — приложил я свою пятерню к груди, показывая тем жестом, как он нас обяжет.

— Покажу, — вздохнул майор, видимо не рассчитывавший на прогулки вне своего участка. — Назад привезете?

Я заверил, что привезем. Подождав, пока наш проводник оденется, мы вышли на улицу. В машине, не считая водителя, находился лишь Гриненко.

— Где Пичкарёв? — напрягся я, в который уже раз бросив взгляд на часы, которые неумолимо показывали, что у меня осталось полтора часа.

— До магазина за кефиром пошел, говорит, что с его язвой без кефира никак, — пояснил Стас. — Что по Судаку?

— Задерживать Судака надо, а ты Пичкарева отпустил! — мои нервы начинали сдавать, — В какую сторону он ушел? — закрутил я головой. — Пётр Брониславович, где тут у вас продуктовый?

— Да вон он идет! — обрадованно указал Гриненко на появившегося из-за угла Пичкарёва, который бодрым шагом спешил к нам. Кефира при нем не было.

— В машину! Быстро! — рявкнул я любителю кисломолочных продуктов.

Сначала, не доезжая до дома Бельской, мы высадили Ярославцева, Пичкарёва и Гриненко, наказав им блокировать снаружи оба балкона и выход из квартиры. А сам я с майором поехал в адрес семейства Судаковых. Дверь нам с Закржевским открыли сразу и в квартиру впустили без лишней нервотрепки. Открывшая нам рыхлая женщина была в возрасте и в железных бигудях. Когда я пояснил матери Судака, по какому поводу мы посетили их квартиру, она без колебаний предложила пройтись по их родовому гнезду и удостовериться, что её сынишка здесь напрочь отсутствует. Но при этом настояла, чтобы я разулся. Я подчинился и для очистки совести обошел все углы и даже кладовки. Судака здесь, как я и ожидал, не было. Как и договаривались, я подмигнул майору.

— Я тут еще одно место знаю, где он может быть! — вступил в игру старший участковый, — Тут неподалеку их родственница живет, к ней надо пройтись! В аккурат, минут за пятнадцать дойдём! — с непроницаемым лицом пробасил майор.

Снисходительно-спокойное и даже вальяжное до этого лицо судаковской родительницы побледнело. Я понял, что вероятность того, что я смогу уложиться в отпущенное мне время, имеет право на жизнь.

— Тогда и машину вызывать не будем, если это неподалёку! — подыграл я Закржевскому, — Прогуляемся! — и начал обуваться.

Студенистые телеса Судачихи нервно заколыхались под халатом и мне даже показалось, что бигуди на её голове стали тихонько позвякивать. Из квартиры мы с майором вышли со степенной неторопливостью, но как только щелкнул дверной замок, опрометью бросились через три ступеньки на улицу. Сержант по договоренности машину не глушил и едва мы в неё запрыгнули, рванул к дому Элеоноры Бельской.

До заветного подъезда оставалось не больше пятидесяти метров, когда из него, натягивая на ходу куртку, выскочила до боли знакомая фигура Судака. Из-за угла, со стволом в руке, ему наперерез уже летел Стас. Ярославцева я пока не видел.