В мозг - Михаил Эм (2020)

– Я предлагаю договориться с прокаженными, – предложил Юрий Петрович устало. – В конце концов, прокаженные – такие же земляне, как и социализированные. Прокаженные не исповедуют неприменение силы, для них привычней общаться в реале. Большинство из них отрицает Мозгомирье, насколько мне известно. Тем самым прокаженные, по своему психотипу, находятся гораздо ближе к прыгунцам, чем мы. Соответственно, у них больше шансов договориться с прыгунцами.

– Но, гер Петров, вы допускаете возможность применения к прыгунцам насилия со стороны прокаженных?

– Не только со стороны прокаженных, но и со стороны социализированных. В конце концов, Даммер, в Дикие времена человечество не знало инопланетных цивилизаций. Позднее Дикие времена изжили, но раньше они были совершенно необходимы: без Диких времен люди бы не достигли Эпохи Просветления. Появление прыгунцов в этом отношении весьма знаменательно. Возможно, человечеству придется пережить еще одни Дикие времена, на этот раз применительно к инопланетным цивилизациям. Также могу сообщить, что прыгунцов мне категорически не жалко. При общении они показались мне замкнутыми и не вполне адекватными существами – что называется, себе на уме. Метка, которую вы просмотрели, доказала, что поведение прыгунцов в космосе соответствует их психотипу. Разумеется, нам неизвестно, что представляли собой шарообразные иглокожие и насколько они вообще были разумны: возможно, это искусственные биологические существа или нечто подобное. Нам также не известна причина конфликта, приведшего к уничтожению шарообразных иглокожих. Но результат противодействия неоспорим: космическая пирамида, ранее принадлежавшая представителям другой цивилизации, захвачена прыгунцами. Вы же не хотите, Даммер, чтобы аналогичный захват повторился с Землей? И я не хочу. Поэтому заявляю, что сделаю все возможное для того, чтобы избавить Землю от прыгунцов.

Юрий Петрович закашлялся.

– Браво, Петров, дайте мне свою руку! – воскликнул Гальего, приподнимаясь с инвалидного кресла.

Юрий Петрович пожал Гальего узкую сморщенную ладошку.

– Согласен с тем, что обращение к прокаженным неизбежно, – торжественно промолвил Даммер. – Однако, гер Петров, прошу пообещать: вы приложите все мыслимые усилия для того, чтобы Дикие времена не разразились.

– Обещаю.

Юрий Петрович поднял в знак клятвы левую руку, в то время как его правая рука поглаживала ноющее колено.

18. В постели со Светланой*

Час спустя мы лежали в постели, в том расслабленном после секса состоянии, при котором только и бывают возможными истинно доверительные отношения, и разговаривали.

– Ваня…

– Что?

– Я хочу тебе кое-что сказать.

– Что ты не девушка? Нет тебе прощения. Ты разбила мою судьбу, за это будешь наказана. Я задушу тебя, как Отелло Дездемону.

– Ну, я действительно не девушка.

– Я догадался. В твоем возрасте это было бы странным.

– Мне всего двадцать три!

– Успокойся, я шучу.

Я положил руку ей на грудь.

– Если хочешь, я расскажу тебе.

– Не нужно, мне все известно. Ты его любила, а он тебя бросил.

– Странно, но ты угадал.

– Потому что у меня было похоже.

– Правда?

– Правда. Только с той разницей, что бросать пришлось мне. Когда женщина бросает мужчину, это выглядит паршиво. Логичней, если наоборот.

– Ты сильно переживал?

– Еще бы! Это же было в первый раз. Потом стало легче.

– Потом?

– Ты же не думаешь, что у меня была одна женщина?

– Ты прав, не думаю.

– Я всегда прав.

– Но я не думаю, что у тебя было слишком много женщин. Ты не похож на ловеласа.

– Позволь оставить это замечание без комментариев.

– А еще ты заносчивый.

– С чего ты взяла?

– С того, что ты сказал: я всегда прав.

– Ну и что?