На острие меча - Андраш Тотис (2009)

Дэмура умел ждать. Он сидел в приемной Кадзе, напоминая провинциального чудака, затребованного к начальству, — убого одетый старикан уставился перед собой в одну точку и лишь изредка бросал застенчивый взгляд на занятых важными делами служащих. Он не ерзал, сидел, не меняя позы и не давая себе труда взглянуть на часы или поинтересоваться у секретарши, когда же все-таки появится господин Кадзе. Раза три в приемную наведывался кто-то из давних знакомых, но они проходили мимо, не узнавая отставного полицейского. Дэмура не окликал их — у людей работы по горло. В его времена обстановка здесь была более казарменная, среди служащих не так много было женщин. А сейчас, куда ни глянь, повсюду смазливые юные девицы с толстыми папками под мышкой деловито снуют из комнаты в комнату. Ему это было не по душе. Вот Куяме… Да, Куяма отлично вписывается в общую картину: бесконечное мельтешение, создающее видимость деловой атмосферы. У каждого служащего такой вид, будто он вот-вот отправится на задержание опасного преступника или же, напротив, только что вышел из перестрелки с бандитами.

Дэмура ощутил легкую зависть, и это чувство удивило его самого. Не то чтобы старик был завистлив по натуре, но ведь он полицейский до мозга костей, к тому же отбыл долгий срок ссылки в захолустном окружном участке, а сейчас вот очутился на передовой линии борьбы против бандитизма… Да, ему тоже хотелось бы занять место на этой передовой. И быть молодым и хорошо одетым.

Дэмура тяжело вздохнул. Какой-то мужчина, направлявшийся к двери, остановился и бросил на него обеспокоенный взгляд.

— Вам плохо?

Старик тряхнул головой. Не объяснять же каждому встречному, что у него болит бок, ушибленный о камень, когда он, Дэмура, соскочил с поезда.

Начни он жизнь сызнова, ни за что не пошел бы в полицейские. Пожалуй, можно бы обзавестись собственной лавчонкой, хотя Дэмура слабо представлял себя в роли мелкого торговца. Вот уже два года он терзается в раздумьях, как бы он устроил свою жизнь, если бы имел возможность начать все сначала, но в данный момент его гораздо больше волновало, как ее прожить дальше. Как быть, если Кадзе откажется по мочь?… Все же Дэмура был полицейским, а не лавочником, и ему не пришлось долго думать, поскольку на выбор предоставлялись только два варианта. Например, можно исчезнуть. Имеются, в виду не такие серьезные меры, как инсценировка собственной гибели, смена фамилии или пластическая операция, — нет. Просто они с женой уедут куда-нибудь в глушь, где можно будет отсидеться, пока не утихнет буря. Глядишь, о нем и забудут, не сочтут нужным разыскивать его. Глядишь, не захотят связываться, ведь как-никак до недавних пор он был полицейским… Сам Дэмура прекрасно понимал, чего стоят эти беспочвенные надежды. Другой вариант казался еще более неопределенным. У Дэмуры не было ни малейшего желания проигрывать его. Уж лучше бросить все и уехать куда глаза глядят, лишь бы была своя крохотная комнатушка да телевизор.

Дэмура заметил, что окружающие как-то странно косятся на него: должно быть, он говорит сам с собой. Ничего не попишешь — старость не радость. Вот и к нужному решению он никак не может прийти. Правда, подобные решения ему и не приходилось принимать в молодости… В те времена он не стал бы обращаться к Кадзе. Тогда с него за глаза хватило бы, если бы его отшили хоть раз. Тогда ему достаточно было бы знать, кто из мерзавцев стоит за цепочкой гнусных преступлений, он бы не стал копить улики и ждать одобрения начальства. Дэмура медленно поднялся, разгладил складку брюк.

— Желаете что-нибудь передать господину Кадзе? — поинтересовалась девушка, которая усадила его здесь. Она выглядела совсем юной, этакая ученица-старшеклассница. В былые времена такие девчонки не поступали на службу в полицию, а подыскивали себе жениха. Впрочем, как знать, может, барышня именно этим и занимается здесь.