На острие меча - Андраш Тотис (2009)

— Ягучи и за противника считать нечего, — снисходительно бросил он.

— Выдержки никакой, знай прет без удержу и слишком уж он уверен в своих силах. Вот Камада — тот крепкий орешек.

— Вы его знаете?

— Я видел его в коридоре вместе с Кадзе. Ни у Куямы, ни у Миеко не возникло сомнения, что старику хватило беглого взгляда, чтобы оценить противника.

— И вы бы не побоялись выступить против него?

— В случае необходимости выступил бы…

— Но вы ведь уверены, что одолели бы его, не так ли?

— Когда вступил в поединок, уже некогда раздумывать кто кого, — Дэмура нахмурился. — Отчего боец считается сильнейшим? Да оттого, что не столкнулся с наисильнейшим. Чем дольше не выйдешь на противника сильнее тебя, тем больше веришь в собственную непобедимость.

— Выходит, это всего лишь вопрос удачи.

— Разумеется! Вся наша жизнь — вопрос удачи. В какой семье появился на свет, в какую школу ходил, забреют тебя в солдаты или нет, не прикончит ли тебя в расцвете лет инфаркт или рак, а если дойдет дело до поединка, то попадется ли тебе противник искуснее тебя. На каждого хорошего есть лучший. Но важно другое: сколько их, этих лучших. Может, всего один-два человека в целом свете, и тебе никогда не доведется столкнуться с ними. А может, таких людей гораздо больше, скажем, каждый второй боец или вообще любой мужчина, кто умеет двигать руками. И вообще, что значит «хороший боец»? К примеру, нынешний чемпион мира лучше или хуже меня? Конечно, лучше. Более проворный, выносливый, продукт новейших методов тренировки. Эх, да что там говорить!…

Никогда еще старый сыщик не казался Куяме до такой степени живым анахронизмом, как сейчас, когда он язвительно расхваливал этого безвестного чемпиона. Живая реликвия эпохи самураев. А Миеко уставилась на него во все глаза и слушает этот бред, как божественное откровение.

— Ну а в чем слабые стороны современных спортсменов? — задал вопрос Дэмура и сам же на него ответил. — Они, например, знакомы с техникой далеко не всех боевых искусств, не подготовлены к поединку против нескольких противников одновременно, не умеют обращаться с оружием. Впрочем, это всего лишь мои предположения. К тому же всем этим премудростям можно научиться. Зато…

Дэмура умолк и погрузился в размышления. Куяма осторожно переменил позу, стараясь не привлекать к себе внимания. Ни каратэ, ни фехтование на мечах не интересовали его особенно. В сущности, его занимал один-единственный вопрос: чем щуплый на вид старик превосходит крепких, выносливых юношей? Ответа на этот вопрос он не получил, хотя удовольствовался бы одной фразой. Или одним словом.

— В молодости я занимался в додзе у мастера Фунакоси. Как-то мастер предложил нам напасть на него в любой момент. Хотя бы и на спящего. Мы не дерзнули, слишком уважали учителя. Но один человек попробовал — Такаги, нынешний председатель федерации каратистов. Подкрался к мастеру сзади и занес руку для удара. Фунакоси и не подумал защищаться, только сказал: «Ай-яй-яй, Такаги, как ты держишь локоть!» Парень со стыда не знал, куда деваться. Он сам рассказал нам эту историю, но мы не поверили. При всем нашем уважении к мастеру нельзя же было предположить, будто он видит, что творится у него за спиной. А Такаги решил повторить попытку. Прокрался к мастеру в комнату, когда тот спал. Фуйакоси лежал спиной к двери. Такаги неслышно подобрался к нему и на миг задумался: какой прием применить, куда ударить? Пока он раздумывал, мастер, не оборачиваясь, сонным голосом пробормотал: «Бей скорей, Такаги, и уходи! Я старый человек, мне без сна не прожить».

Дэмура умолк. Возможно, хотел дать слушателям время обдумать поучительную историю, но, скорее всего, мысленно перенесся в ту далекую, светлую пору, когда был юным, восторженным учеником прославленного мастера. Миеко согласно кивала, глаза ее возбужденно блестели. Да, она все понимала. История была адресована ей.