— Это неважно, солнышко мое! И если бы вы даже опоздали на один, нет, пять часов или на целый день, то и тогда я бы вас ожидал…

Девушка озарила его сияющим взглядом.

— Я не стану сердиться на вас, если вы будете называть меня Долли, — шепнула она.

При этом его лицо зарделось, монокль выпал, он оттянул рукой воротник…

— Вы заказали стол, не правда ли? — спросила девушка.

— О да! — спохватился юноша.

Восторженный, он повел ее к одному из угловых столиков, украшенному живыми цветами.

Многие посмотрели на них.

— Рэгги Болтовер! — сказал какой-то молодой человек.

— Кто такой Рэгги Болтовер? — спросил его сосед.

— Человек, обладающий миллионом, — раздался сухой ответ.

Спутница Рэгги сияла. Ее глаза были полны восторга и радости.

— Это и есть знаменитый Зэбо-клуб? — сказала она. — Не слишком ли порочное место?

На лице Рэгги Болтовера проявилась тревога. Потом он улыбнулся.

— Но, моя милая Долли, — заговорил он уверенно, — неужели я пригласил бы вас в непристойное заведение? Разве я похож на такого человека?

Со своей спутницей он познакомился случайно. Один из его друзей, стоявший гораздо ближе к идеалу порочности, чем Рэгги, уговорил его подождать вместе с ним у входа в театр артистов, где тот должен был встретиться с одной очаровательной подругой и пойти с ней поужинать. Очаровательная подруга представила им свою приятельницу, Долли Флеминг, после чего они нее вместе пошли в ночной ресторан. Первая встреча не стала последней. И он вполне серьезно стал подумывать об их отношениях: не представить ли ее своей матери, что говорило о серьезных намерениях молодого человека и его добропорядочности.

Сидя за столиком, он ей называл присутствующих и коротко характеризовал каждого представителя высшего света. Но, Долли, похоже, был безразличен его рассказ. Наконец, она сказала:

— Но я бы с гораздо большим удовольствием говорила о вас, вы интереснее всех этих господ!

— О, нет! — возразил Рэгги, лукаво улыбаясь.

— Да! Вы гораздо интереснее! — настаивала она.

— Ах, оставьте! — сказал Рэгги. — Как может подобное прийти вам в голову. Нет, нет, я вовсе неинтересен, ну нисколько!

Он открыто сознался в том, что ведет самый обыденный образ жизни. Все его ежедневные заботы заключались в том, что он подписывал несколько чеков, оплачивал по некоторым счетам и это все.

— Как, наверное, хорошо быть таким независимым, — в раздумье сказала девушка. — Я происхожу, конечно, из очень бедной семьи, и мы привыкли думать только в шиллингах, в то время как вы отсчитываете тысячи фунтов. Очень трудно представить себя отдающей приказания вместо того, чтобы быть всегда обязанной их исполнять.

Рэгги никогда в своей жизни никому не приказывал и никогда не осмелился бы опровергнуть мудрость суждений бесчисленных директоров и управляющих, назначенных еще его покойным отцом. Часто он со страхом подумывал о времени, когда нужно будет брать бразды правления в свои руки.

— Ну, видите ли, — сказал он, — дело в том, что я, собственно говоря, ни одному человеку не отдаю приказаний: ведь я так редко вижу своих людей. Они, конечно, присылают мне отчеты и всякие другие сообщения, и я имею человека, который их читает, ну, а этого ведь достаточно.

Под влиянием такой внимательной слушательницы он зажигался все больше и больше, желая доказать ей, что совсем не такой способный, как она думает. Так, например, он знал, что железные изделия и пароходная верфь ежегодно «приносят весьма приличную кучу денег», в то время как другие предприятия не очень-то прибыльны.