Прощай, принцесса - Хуан Мадрид (2008)

Далее шло интервью с коллегой убитой журналистки, телекорреспондентом Пилукой Санчес, сердце которой «разбито страшным происшествием, равно как и сердца всех коллег и друзей погибшей». Подруга заявляла, что «Лидия не была ветреной особой, ни с кем в тот момент не встречалась и не дурила головы мужчинам. Тележурналистика была единственным смыслом жизни Лидии. Она была одержима мечтой прославиться когда-нибудь на этом поприще, стать знаменитой».

Затем автор репортажа отправился в дом, где жила «несчастная жертва». Ее квартира была «милым уголком для одинокой девушки в типовом доме квартала Маравильяс, или Маласанья, как его чаще называют». Репортер встретился с соседкой сеньориты Риполь, Аной Гарсес, которая работает кассиршей в ближайшем супермаркете. Она так охарактеризовала Лидию: «Хорошая девушка, всегда очень любезная, готовая оказать любую помощь. Я никогда не слышала ничего о ее молодом человеке, но она была нормальной девушкой и иногда, правда довольно редко, приводила домой друзей, но они совершенно не беспокоили соседей — ни разу у нее не было шумной пьянки или скандала». Этого мужчину средних лет, Хуана Дельфоро, которого обвинили в преступлении, она видела несколько раз входящим в квартиру Лидии и выходящим оттуда, но даже не предполагала, что они могут оказаться любовниками или чем-то в этом роде. В своем интервью соседка сообщала: «Я видела этого подлеца Хуана Дельфоро, когда он заходил в квартиру Лидии двадцать восьмого августа. Я как раз опрыскивала цветы, стоя у окна, и заметила, как он вышел из такси, держа в руках бутылку шампанского Moët & Chandon. Было что-то около восьми тридцати. Я знаю это, потому что возвращаюсь из супермаркета примерно в восемь — восемь пятнадцать. Это был он, убийца».

Затем журналист описал пресс-конференцию, которую дал представителям прессы глава мадридской полиции Умберто Дельгадо при участии представителя правительства и начальника главного отдела по расследованию убийств комиссара Рауля Луэнго, «который отметил, что это преступление, совершенное на почве нездоровой страсти, потрясло все журналистское сообщество Испании».

Я остановился. Задержание Дельфоро производил сам комиссар Луэнго. Это произошло 12 сентября, через четырнадцать дней после убийства.

Луэнго… Луэнго… Знакомое что-то… Что ж, вполне возможно. Много лет назад к нам в комиссариат приходил некто с таким именем из пресс-службы полиции. Помнится, он привел тогда группу японских полицейских. А Драпер тотчас спихнул их на меня под тем предлогом, что «Ночной патруль» — настоящий мозг комиссариата. В тот раз японцы и Луэнго две ночи буквально стояли у нас над душой. Возможно, это он и есть. Правда, смена деятельности — с пресс-службы на отдел по расследованию убийств — выглядела несколько странно, но в полиции еще и не такое случается.

Заявления высокопоставленных полицейских не вызвали у меня особого интереса, как и следовало ожидать, это была пустая болтовня на тему о том, «как быстро им удалось раскрыть преступление». Уже после пресс-конференции репортер побеседовал с Луэнго. Журналист ему беззастенчиво льстил, употребляя выражения типа «суперполицейский» или «испанский Шерлок Холмс», «ловкий и меткий». Луэнго объяснял, что решающая улика, позволившая выдвинуть обвинение против сеньора Дельфоро, получена благодаря «блестящей работе наших экспертов-криминалистов, обнаруживших, что гильза, найденная в автомобиле сеньориты Риполь, осталась после выстрела из старого автоматического пистолета Макарова российского производства, той же самой модели, какая принадлежала сеньору Дельфоро. Согласно заявлению последнего, пистолет был украден 16 мая этого года. Что демонстрирует: преступление готовилось заранее».

Кроме того, комиссар любезно поведал читателям, что «подозрения пали на Хуана Дельфоро также после того, как был тщательно изучен дневник жертвы, который, не допуская двоякого толкования, и дает против него серьезные улики».