Прощай, принцесса - Хуан Мадрид (2008)

— Тони, я много обо всем этом думал. Ты единственный человек, который может докопаться до истины и показать, что на самом деле стоит за этим заговором. И это снимет с меня все подозрения. Ты знаешь, сколько времени идет дело до суда в этой стране?

— Некоторое представление имею.

— Минимум два года. А мне многое известно, я могу начать говорить, могу рассказать, как это дело было сфабриковано. Не забывай, что я писатель и потому опасен. Чиновники, погрязшие в коррупции, не преминут утопить меня. Мне не позволят рассказать то, что я знаю.

— Ты замечал здесь, в тюрьме, какое-нибудь странное отношение к себе? Тебе кто-нибудь угрожал? Или что-то подобное?

— Нет.

— Тогда с чего ты сделал такой вывод?

— Элементарно, Тони, просто дедукция. И постарайся серьезно отнестись к моим опасениям.

— Если бы ты был молодым и красивым, Хуанито, тогда бы еще… Но ты же старый хрыч. Кто-нибудь тут домогается тебя? В таком случае рекомендую тебе немедленно дать отпор. Выдави пальцами глаза нескольким заключенным, и этого будет достаточно, чтобы от тебя отстали.

— Слушай, кончай прикалываться, ладно? Тут никто не пытается опустить меня. Если бы такое пришло кому в голову, я бы смог защититься. Речь, черт бы тебя побрал, вообще не о том!

— А ведь сидеть в тюрьме — это совсем не то же самое, что писать о ней, правда, Хуанито?

Он не слушал меня. Глаза Дельфоро затуманились, казалось, он внимает какому-то отдаленному звуку. Но потом он очнулся и начал мерить шагами камеру, дошел до унитаза и повернул обратно.

— Если бы я не был доведен до такого состояния… Вон сколько прекрасных сюжетов для романов, Тони. У каждого, кто здесь сидит, своя интереснейшая и неповторимая история. Большая часть сидящих в этом блоке — бедные неудачники, торговцы наркотиками, грабители и воры, есть и такие, кто грабил банки… Эти последние — тюремная аристократия, опасные типы, способные на побег… А на самом деле они настоящие люмпены, люди без образования, неудачники, у большинства серьезные проблемы с головой. Тюрьма, как зеркало, отражает классовую войну. — Он снова прошелся туда-сюда. — Но у меня есть свой козырь в рукаве. Эти пленки. Даже Матос не представляет себе, насколько они важны. Особенно одна из них. Та, что я записал за месяц до смерти Лидии. Остальные появились уже после.

— Постой-ка, и что это за кассета, которую ты записал первой?

— Это… понимаешь, это запись разговора с одним мужиком, очень важным в данном деле. Он настоящий мерзавец. Я беседовал с ним как раз за месяц до смерти Лидии. Ты ведь знаешь, что я иногда использую маленький диктофон размером с авторучку, чтобы потом восстановить диалог, так? Ну так при помощи этой штуки я и записал наш с ним разговор. Но ужасно то, что я не сделал ни одной копии, та пленка — единственная. Моя козырная карта, пропуск в свободный мир. Жаль, что ты не слышал пленки, мы бы с тобой сейчас говорили о других вещах.

— Как ты знаешь, Асебес заявил, что он несколько раз видел тебя вместе с Лидией в нашем доме.

— Да, знаю. И это правда. Слушай, ты должен найти грязного педика и потребовать у него свою посылку.

— А на остальных кассетах что?

— Материалы для романа, который я сейчас пишу. Я всегда именно так начинаю работать над романами: сперва делаю записи — это подготовительный этап. Я сразу понял, что попаду в главные подозреваемые и решил вооружиться заранее. Те материалы могут сильно помочь тебе в расследовании. Особенно пленка, о которой я только что говорил, на которой записан рассказ того человека.

— Ты что, собрался превратить все это в роман?

— Писатели часто используют свой жизненный опыт в работе, по крайней мере я один из таких. Хотя, по справедливости сказать, есть и другой тип литераторов. В любом случае я думаю, что у меня не будет времени закончить его, если ты не поможешь мне распутать клубок. Ты должен сделать это быстро, иначе роман так и останется ненаписанным.