Меморист - М. Дж. Роуз (2013)

Словно прикоснувшись к коллективному подсознанию, о котором всегда говорил ее отец, и оторвав крупицу информации, будто виноградинку от грозди, Меер поняла, что эти двенадцать нот вырезал на костяной флейте брат Девадаса Расул, запечатлевая «мелодию памяти» в честь оборвавшейся жизни. Мелодию, сочиненную им, чтобы утешить юную Охану, принесшую ему кость своего возлюбленного, чье сердце было рассечено пополам и до трагедии, и после нее. Мелодию, призванную помочь Охане вспомнить, что перед смертью была жизнь, а перед той жизнью — тоже смерть и что после этой смерти также будет жизнь. Круги будут продолжаться бесконечно, и все те, кто когда-то был связан между собой, будут связаны друг с другом вновь.

ГЛАВА 69

Среда, 30 апреля, 23.03

Люсиан Гласс и Алекс Калфус подъехали к «Захеру» сразу же после того, как такси высадило Малахая перед гостиницей и он вошел внутрь. Они следили за ним весь день, от больницы, куда Малахай приехал рано утром, затем до книжного магазина, куда он отправился вместе с Себастьяном и Меер, далее к мемориальной квартире Бетховена, а потом в парк Ратхаус, где троица разделилась.

Благодаря радиомаячку агент ФБР и австрийский полицейский без труда шли по следу Малахая, даже когда на время теряли его из вида. Но группа, наблюдавшая за Меер, работала без всяких ухищрений, и когда молодая женщина и Себастьян вскочили в трамвай, полицейские их потеряли.

— Если ничего не имеете против, мне бы хотелось немного подождать здесь и проверить, вернется ли Меер в гостиницу, — сказал Люсиан.

Калфус удивленно посмотрел на него.

— Вами движет не только профессиональный интерес, так?

— Я веду дело, Калфус. И я хочу его раскрыть.

— У вас к этой женщине нет ничего личного?

— Я ни разу с ней не встречался.

Двое сотрудников правоохранительных органов дежурили у входа в гостиницу до половины второго ночи, но поскольку Меер так и не появилась, Калфус в конце концов настоял на том, чтобы они вызвали смену, а сами постарались хоть немного отдохнуть.

Однако Люсиан так и не смог заснуть. Сидя в своем номере в гостинице, включив телевизор и полностью убрав звук, он набрасывал картины, увиденные днем. Один за другим он вырывал из блокнота изрисованные листы и бросал их на пол. В итоге их там скопилось не меньше десятка, но Люсиану было все равно; он жаждал действия, движения, возможности дать выход своему напряжению.

Но где же Меер? И почему, как спросил его Калфус, он принял ее исчезновение так близко к сердцу?

ГЛАВА 70

Моя жизнь часто казалась мне рассказом без начала и без конца. Меня не покидало чувство, что я являюсь осколком истории, отрывком текста, начало и конец которого утеряны. И я прекрасно представлял себе, что мог жить в ушедших веках, решать вопросы, ответы на которые я не знаю до сих пор; что я родился снова, потому что не выполнил назначенного мне.

Карл Юнг

Четверг, 1 мая, 08.00

— Доброе утро.

Звук человеческого голоса вспорол тишину, напугав Меер. Вскочив, она уселась на диване.

Это был всего лишь Себастьян.

— Сколько сейчас времени? — встрепенулась Меер. — Мне нельзя было засыпать.

— Ничего страшного. Мы живы и невредимы. Как и вот это. — Он указал на флейту. — Сейчас восемь утра. Электричество восстановлено — не хочешь кофе? Чего-нибудь поесть? Вчера вечером ты едва притронулась к еде.

— В этой гостинице приносят еду в номер?

— Здесь есть буфет внизу, но я могу попросить принести что-нибудь сюда. Что ты хочешь?

— Кофе. Тосты. Меда, чтобы есть с ним тосты. Если есть яйца, то еще пару яиц — и немного джема.

Вернувшись, Себастьян сообщил, что дежурный администратор обещал прислать кого-нибудь с едой.

— Надо подождать совсем чуть-чуть.

— Я должна позвонить отцу и узнать, как он. И справиться о Малахае.