Меморист - М. Дж. Роуз (2013)

— Меер, пожалуйста, назови ноты. Обещаю, что в этом случае вы оба выйдете отсюда живыми и невредимыми.

Себастьян протянул молодой женщине флейту, и в неярком свете музыкальный инструмент в его дрожащей руке показался живым существом.

У девушки сжалось сердце при виде этой древней флейты, созданной когда-то, для того чтобы нести утешение и давать силы, но теперь она несла боль, смятение и хаос.

— Меер, ни в коем случае не делай то, о чем он просит! — взмолился Джереми. — Даже ради меня ты не можешь нарушать обещание, данное столетия назад!

Откуда отец узнал про обещание помочь спрятать флейту, данное Марго Бетховену? Но с этим вопросом придется повременить. Развернувшись, Себастьян в два шага пересек узкий проход и склонился над старым обогревателем, установленным в нише, где до сих пор оставались кости древних римлян. Ему пришлось повозиться, но в конце концов он повернул черную круглую рукоятку вверх.

Меер почувствовала, как дыхание отца у нее за спиной стало учащенным и сдавленным.

— Что он делает? — шепотом спросила она.

— Себастьян, перекрой газ! — крикнул Джереми. — Обязательно выяснится, что это сделал ты, и ты окажешься за решеткой, а Николасу это никак не поможет!

— Поможет, если я потом вернусь, открою дверь и выпущу вас.

Себастьян повернул черное колесико еще дальше, и зловещее шипение вырывающегося газа усилилось.

— В этом нет необходимости. Себастьян, перекрой газ. Меер, дай ему то, что он хочет. — Голос Джереми был наполнен горечью поражения.

— Я перекрою газ только после того, как получу ноты мелодии. Времени более чем достаточно. Итак, Меер? Мелодия?

Достав из кармана карандаш и лист бумаги, Себастьян Отто ждал. Он снова стоял рядом с решеткой, и Меер могла выхватить карандаш у него из руки. Или ключ от камеры, убранный им всего несколько минут назад у нее на глазах в карман.

— Я раскрыла ключ к мелодии вчера поздно ночью, — сказала Меер отцу, надеясь, что он поймет намек.

— Об этом ты сможешь рассказать ему позже, — нетерпеливо произнес Себастьян.

— Ключ, — продолжала Меер, обращаясь к отцу, — с самого начала был у меня перед глазами, и…

— Меер! — оборвал ее Себастьян.

У нее не было выбора; оставалось только надеяться, что отец понял ее намек. Глядя на флейту, Меер, хотя она и знала «круг квинт» Пифагора наизусть, начала читать последовательность из двенадцати нот, скрытых в концентрических окружностях. Но Отто этого не знал. Она просто пыталась потянуть время, дать отцу возможность действовать.

Меер услышала за спиной сдавленный возглас: ее отец тоже разгадал последовательность.

— А затем еще одна до, — продолжала Меер, обращаясь к Себастьяну, — и мелодия начинается сначала.

Мужчина оторвался от листка бумаги в руках.

— Почему я должен верить, что это те самые ноты?

— Это они, я не стану тебе лгать. Когда на карту поставлена жизнь моего отца. Итак, теперь ты выпустишь нас, чтобы я отвезла отца в больницу?

— Как только буду уверен.

Быстро протянув руку сквозь прутья решетки, он выхватил флейту у Меер из рук, поднес ее к губам и начал исполнять «мелодию памяти»: до, соль, ре…

Меер охватила дрожь.

Себастьян исполнил ля, затем ми. У нее застучали зубы.

Звуки, выходившие из древней костяной флейты, были музыкальным сопровождением всей ее жизни. Навязчивые и захватывающие, завораживающие и гипнотические. Прошлой ночью мелодия так и не вызвала скачок в прошлое… Быть может, того, кто играл на флейте, мелодия не трогала — не трогала так, как она сейчас тронула Меер, проникая в самые потаенные глубины ее существа. Знакомая, пугающая и бесконечно прекрасная.

Мелодия действовала. Меер вспоминала прошлое.