Великое зло - М. Дж. Роуз (2015)

Я стер с лица капельки осевшей влаги. Волосы вымокли, словно под дождем.

– И что вы предлагаете?

Трент остановился и вздохнул.

– Нужно двигаться от моря в глубь острова. Где-то правее находится выпас: пахнет коровами. Там нам ничего не угрожает.

Я тоже ощущал запах коровьего навоза; с той стороны пахло землей, а не соленой коварной пучиной.

Мы направились туда, куда подсказывало обоняние, и вышли к полю. Трент напоминал слепца: руки выставлены перед собой, шаги мелкие, неуверенные. Должно быть, я выглядел так же.

– Здесь стена, мсье Гюго, – окликнул он меня. – Можно укрыться. Идите на мой голос.

Мы схоронились от ветра в изгибе каменной ограды. Я спросил Трента, что ему известно о замке. Его развалины часто попадались мне на глаза, но я так и не удосужился их исследовать. Мог ли там спрятаться ребенок? И если да, то грозит ли девочке опасность?

– Замок Елизаветы был назван в честь королевы и построен в тысяча пятьсот девяностом году. Раньше в том месте находилась хижина, в которой наш покровитель, святой Хелиер, жил отшельником в шестом веке. Книги по истории утверждают, что первым обитателем замка стал сэр Уолтер Рейли в бытность его губернатором Джерси. Позже, во времена Гражданской войны, там скрывался будущий король Карл Второй. Сейчас в развалинах порой что-то случается; за время, что я руковожу здесь полицией, было несколько инцидентов. В основном с путешественниками. Пытаются залезать на башенки и зубцы, хотя не у всех имеется соответствующая подготовка. Но если Лили там, то ей ничего особо не грозит.

– А что насчет привидений?

– Мсье Гюго, для таких разговоров время неподходящее.

– Как раз наоборот.

Трент вздохнул.

– Такие ученые люди, как вы, не верят в привидения, верно?

Еще несколько недель назад я бы согласился. Но не теперь. Не теперь.

– Существует множество вещей, коннетабль, в которых мы не уверены.

– В любом случае рассказывать истории будете только вы.

– Ну, я-то свои собственные истории уже слышал.

Он засмеялся. Его смех разрядил напряжение, но затем произошло нечто странное. Казалось, звук отразился от стен и рикошетом вернулся обратно. Сейчас смех уже не казался жизнерадостным: он был бездушным, тревожным, полным беспокойства.

Я уверен, Трент слышал то же самое. Но ни один из нас не сказал ни слова. Вместо этого мой спутник извинился, что ему нечем меня развлечь.

– Простите, сэр. Но я не знаю историй о привидениях.

Затрудняюсь сказать, почему я не поверил ему. Может быть, в его голосе явственно звучало колебание? Но я не сомневался: стены замка полнятся мрачными историями, которые только и ждут, чтобы их вытащили на свет. Убежден, за каждым камнем фасада кроется свой рассказ.

Мы оба молчали, и звуки ночи, почти не слышимые минуту назад, окружили нас. Волны бились о скалы, ухал филин, где-то вдалеке выли псы, верещали сверчки, и ветер не находил покоя, бросаясь на все преграды на своем пути. Пока я слушал эту симфонию ночи, Трент заснул.

Люди, которым, как ему, приходится тяжко трудиться, часто приобретают умение быстро засыпать независимо от места и обстоятельств. Я не обладаю этим полезным навыком, поэтому привалился к сырым камням и слушал звуки ночи, пытаясь различить детский плач и представляя ужас родителей.

Чтобы стать хорошим писателем, нужно иметь сострадание и воображение. Именно эти качества помогают в творчестве, но они же разрывают душу. Ты не только переживаешь собственные беды, борешься с собственными страстями, тревожишься за собственную семью – ты вынужден нести бремя переживаний и страстей множества чужих людей.

Стоит мне услышать о чьем-нибудь горе – и оно обрушивается и на меня тоже: чужие мысли, чужая боль, чужие невзгоды.

Утешение я нахожу только в женских объятиях. Нахожу отраду и покой.

Но сегодня покоя не было.