Великое зло - М. Дж. Роуз (2015)

– Если есть, лучше водку и тоник.

Тео подошел к бару.

– Ну что? Как сегодня успехи? – поинтересовалась Минерва.

Тео смешивал напитки.

– Зря вы с этим связались. Опыт деда ничему тебя не научил? – спросила Ева. – Столько пещер. Столько развалин вокруг. Столько времени прошло. Вы бы лучше…

Минерва оборвала:

– Ева, это все так, конечно. Но всегда остается возможность…

– Вы и все эти ваши возможности…

Жас устроилась напротив Минервы и листала фолиант, обнаруженный на кофейном столике. «Красная книга», факсимильное издание знаменитой рукописи Карла Густава Юнга, содержащее собственноручно выполненные им на протяжении полутора десятков лет рисунки мандал. Он экспериментировал с выявлением архетипов в своем подсознании. Рассматривая сложные узоры, Жас вдруг подумала: если к поиску дневника в библиотеке нашелся один ключ, то, может быть, есть и другой.

– А вы ведете каталог? – спросила она.

– Да, – ответила Минерва. – С середины девятнадцатого века. Огромная часть книг собрана нашим прадедушкой. Он скупал все, что мог, по оккультизму, магии, колдовству и мифологии.

– Это ведь он входил в общество «Феникс»?

Минерва кивнула.

– Он написал несколько монографий о наиболее значимых медиумах того времени. – Она выпалила длинный ряд имен, некоторые были смутно знакомы Жас. – Он и нашего дедушку Генри сумел заинтересовать. В детстве Генри присутствовал на сеансах, которые устраивал отец, здесь, в доме. Он потом часто вспоминал, что люди приезжали даже из Лондона. Когда мы были маленькими, он проводил опыты с…

– Минерва! Пожалуйста! – перебила Ева.

Ее голос, обычно такой мягкий, внезапно напрягся.

– Что за опыты? – удивился Тео. – Вы никогда не рассказывали.

Минерва покосилась на сестру.

– Старая история.

Ева, отвернувшись, смотрела в окно.

– Секрет? – спросил Тео.

– Да не то чтобы… твоя тетушка предпочитает об этом не вспоминать.

Минерва окликнула сестру, и та снова развернулась к ней лицом.

– Ева… Это было семьдесят лет назад…

Тео поднялся и подошел ближе. Подвинул к ткацкому станку еще один стул, уселся рядом с тетушкой, взял ее руку и мягко сжал.

– Мне бы хотелось знать, в чем дело. Особенно если это причиняет тебе боль.

Ева сделала глоток из стакана и на мгновение застыла, разглядывая жидкость. Вздохнув, поставила стакан на стол, двумя руками ухватилась за веретено, будто ища в нем опору, и заговорила:

– Мы тогда были детьми. А наш дедушка полагал, что дети более чувствительны к присутствию духов, чем взрослые. Что они прочнее привязаны к миру, который покинули совсем недавно: мир невоплощенных душ, ожидающих перерождения, – месяц ли, столетие…

– Вполне соответствует теории Юнга о коллективном бессознательном, – добавила Минерва.

– Опять Юнг, – произнесла Ева таким тоном, как если бы упоминание бессознательного приравнивалось к богохульству.

Минерва засмеялась.

– Так что делать, если это основа основ… – Она разгладила на коленях длинную красную юбку. – Прости, я не хотела перебивать.

– Наш отец был банкиром, – продолжила Ева, – и за пределами банка его ничего не интересовало.

Она выразительно посмотрела на Тео, и они обменялись взглядами. Намек на отношения с Эшем?

– Бо́льшую часть времени отец проводил в Лондоне. Единственным мужчиной в доме на долгое время оставался дедушка. И тогда именно он занимался нами. Конечно, мама была тут же, но она с удовольствием переложила заботу о нас на деда.

Ева помолчала. Взяла стакан. Сделала глоток, другой.

– Это обязательно вспоминать? – обратилась она к Минерве. – Стоит ли?

– Ну, Тео ведь рвется узнать. Давай дальше я?

– А если я скажу, что предпочитаю, чтобы ты этого не делала?

– Ну, если ты в самом деле не хочешь…

– Какая же ты зануда! Все равно ведь по-своему сделаешь! Будешь ныть, ныть… Рассказывай!