Святотатство - Джон Робертс (2012)

— А кто говорит, что ты должен идти по улицам? С каких это пор римские мальчишки разучились лазать по крышам? Надо только правильно выбрать путь, и ты доберешься до Милона, не коснувшись ногой земли. В Риме не наберется и трех широких улиц, которые нельзя перепрыгнуть. Ты скажешь Милону, что мне необходима надежная охрана для того, чтобы сопровождать меня по городу и отвести домой благородную Юлию. Объясни ему, что положение серьезное и что за нами охотятся вооруженные убийцы. Все, ступай.

Бледный от страха, Гермес начал подниматься по лестнице на крышу. Про себя я отметил, что хотя мальчишка и обобрал покойника, но не так уж безнадежен.

Юлия, молчаливая и подавленная, казалась живым воплощением уныния. Мне было грустно видеть ее такой печальной, но я понимал, что мой долг перед сенатом и народом Рима намного важнее ее родственной привязанности к дяде.

— Не терзай себя, Юлия, — сказал я. — Насколько я знаю Гая Юлия, он сумеет выйти сухим из воды, как делал это множество раз. А вот Помпею это вряд ли удастся. Я горю желанием прибить его скальп к дверям курии.

— А какая участь ожидает Красса? — мрачно осведомилась Юлия.

— Ну, этот денежный мешок, конечно, сумеет подкупить суд. К тому же пока они лишь строили планы, но ничего не успели совершить. А закон считает, что заговор, даже антигосударственный, не является тяжким преступлением до тех пор, пока заговорщики не перешли от слов к делу. Лишь Цицерон мог бы добиться для них сурового наказания. Но он вряд ли осмелится выступить против них, поскольку после того, как он добился смертного приговора для участников заговора Катилины, сам чуть не отправился в ссылку.

Так что ни Цезарю, ни Крассу нечего опасаться, — продолжал я. — Но я рассчитываю наказать их, выставив на посмешище перед всем Римом. Думаю, люди долго будут кататься со смеху, представляя, как они семенили по улицам в женских платьях. В распоряжении драматургов, сочиняющих комедии, окажется замечательный сюжет. Помпей — иное дело. Он пытался меня отравить, и ему придется заплатить за это дорогой ценой.

— Конечно, по сравнению с покушением на твою жизнь разрушение основ римской государственности представляется сущим пустяком, — холодно заметила Юлия.

— Заговорщик из Помпея никудышный, — пожал плечами я. — В прошлом году у него была возможность, опираясь на поддержку армии, объявить себя диктатором, но по непонятным причинам он упустил эту возможность. Теперь он ввязался в политические игры. Но, как и сказал Цицерон, здесь он обречен на поражение, так как в политическом смысле слишком наивен и неопытен. Если он сумеет избежать изгнания, то лишь благодаря хитрости Цезаря и богатству Красса. Возможно, командовать армиями Помпей и умеет, но во всех прочих отношениях он — полное ничтожество. Подумать только, не сумел провернуть ерундового убийства!

— А может, покушение не удалось всего лишь благодаря случайному везению? — усмехнулась Юлия.

— Конечно, везение тоже нельзя сбрасывать со счетов. Заговорщики обычно предпочитают не пачкать собственных рук и всю грязную работу поручают тем, кто находится у них в подчинении. Неопытный или неумелый исполнитель может поставить под угрозу успех всего заговора. Помпей хотел меня убрать, потому что понимал — я единственный человек в Риме, способный раскрыть их замысел. Он хотел, чтобы моя смерть выглядела естественной, и потому из всех возможных способов убийства выбрал яд. Но Клодий, которому он поручил меня бить, отказал себе в удовольствии сделать это собственноручно, потому что в ранге преступлений отравление занимает одно из самых презренных мест, уступая лишь поджогу. На мое счастье, Клодий передоверил это дело Нерону. А желторотый юнец не справился со столь ответственным делом, и я остался жив.

Протрезвев после той безумной ночи, Клодий догадался, что Нерон попытается меня предупредить. Потому и послал своих этрусских наемников следить за моим домом. Когда Нерон подошел к моим воротам, они его убили.