Святотатство - Джон Робертс (2012)

— При чем тут некрофилы! — с оскорбленным видом процедил Асклепиод. — К твоему сведению, я не просто посмотрел на труп. Я исследовал его. И уж конечно, всякому ясно, что с сенатора в таких обстоятельствах возьмут цену выше, чем с какого-то бедолаги и извращенца.

— Надеюсь, то, что ты сумел выяснить, того стоит, — проворчал я, отсчитывая еще десять монет.

— В этом можешь не сомневаться. Во-первых, разрез, а точнее, прокол на шее убитого нанесен умелой и опытной рукой. Клинок обоюдоострый, при этом очень узкий. Вне всякого сомнения, это не сика и не пугио. Все, что я могу сказать об оружии — у него плоская рукоять и короткое острие. — Асклепиод жестом указал на клинки, висевшие на стенах комнаты. — В моей коллекции ничего подобного нет. Полагаю, больше всего это оружие походит на ножи, которыми работают забойщики животных.

— Да, все это странно, — согласился я. — Никогда не слышал, чтобы римские наемные убийцы действовали подобным образом. Наверное, он ударил беднягу Мамерция по голове для того, чтобы тот упал. Столь виртуозный смертельный удар проще нанести, когда жертва лежит.

— А теперь я перейду к наиболее странному обстоятельству, — молвил Асклепиод, не без удовольствия наблюдавший, как я изнываю от любопытства, и сделал паузу.

— Ну, не томи, — взмолился я.

— Определить оружие, которым убийца ударил свою жертву по голове, не составило труда. Это был молоток, плоский молоток шириной примерно с мой мизинец. Круглая рана, которую он нанес, расположена прямо над переносицей. В нижней своей части она примерно в два раза глубже, чем в верхней.

— Не понимаю, почему это обстоятельство показалось тебе странным? — вставил я.

— Сейчас поймешь. Все это означает, что удар молотком был вовсе не первым. Если бы убийца нанес его, когда жертва еще стояла на ногах, рана была бы глубже в верхней части. Но убийца ударил Капитона по голове, когда тот уже был повержен. При этом он стоял сзади, примерно в шаге от головы жертвы, и бил сверху вниз, под довольно острым углом.

— Значит, сначала он перерезал Капитону горло, а потом огрел молотком по лбу, — задумчиво повторил я. — Но зачем ему понадобилось наносить второй удар? Ведь Капитон был уже мертв?

— Вне всякого сомнения. Человек, у которого перерезана сонная артерия, умирает в течение нескольких секунд. У него нет ни малейшего шанса выжить. Удар молотком был нанесен не для того, чтобы добить Капитона, а с какой-то иной целью.

С этими словами он подошел к окну и принялся смотреть во двор, где тренировались гладиаторы.

— Знаешь, мне кажется, что в прошлом я уже сталкивался с чем-то подобным, — произнес он, не оборачиваясь. — Но когда и где это произошло, никак не могу вспомнить. Увы, я не обладаю твоей способностью держать в памяти все факты и складывать из них стройную картину.

Я подавил тяжкий вздох. Приходилось мириться с особенностями памяти моего друга, ухитрившегося позабыть нечто столь важное и значительное. Впрочем, неудавшееся покушение на мою жизнь занимало меня сейчас гораздо сильнее, чем смерть несчастного Капитона.

— Если вспомнишь что-нибудь, немедленно сообщи мне, — попросил я.

— Разумеется. А если произойдет новое убийство, можешь без всякого стеснения обращаться ко мне за консультацией. — Асклепиод похлопал меня по плечу и добавил: — Зная твою способность ввязываться в опасные передряги, предполагаю, что очередное убийство не заставит себя ждать.

6