Сладкая, как мед - Джоан Вулф

— И мои сыновья пошли в меня, — не унималась вдова. — Ни тот, ни другой в жизни ничем не болели!

— Это замечательно, — откликнулась Сара.

— Вам нравится наша столовая? Она великолепна, не правда ли?

— Безусловно, она великолепна, — подтвердила Сара. — Вот только мне кажется, что это слишком грандиозная обстановка для обеда в кругу семьи. Здесь не найдется другой, более подходящей для такого случая комнаты?

— У нас есть еще и малая столовая, — негромко заметил Энтони. — Я распоряжусь, чтобы отныне обед накрывали там.

— Мы привыкли обедать именно в ней! — как ни в чем не бывало выпалил Патрик. — Я уже и не помню, когда ел здесь в последний раз.

— Я остановила выбор на этой столовой, — процедила вдова, осадив не в меру ретивого подростка негодующим взглядом, — поскольку полагала, что она более соответствует торжественному случаю.

Ошарашенный Патрик открыл было рот, собираясь что-то сказать, как-то странно глянул на брата, но предпочел промолчать.

У Сары тут же возникло подозрение, что Лоренс пнул его под столом ногой.

— Здесь очень красивые люстры, ваша светлость, — заметил Макс, обращаясь к вдове.

Она обернулась к нему с милостивой улыбкой, радуясь даже той поддержке, что пришла со стороны наглого выскочки, втершегося к Энтони в секретари.

***

Сара решила отправиться спать раньше обычного.

Хозяйские апартаменты имели две отдельные спальни со смежными гардеробными. Кроме того, к ним примыкала личная гостиная герцогини и кабинет-библиотека.

Сара сидела в своей постели, закутавшись по самый нос в одеяло, и разглядывала роскошную спальню. Она уже успела полюбоваться чудесными гобеленами, украшавшими стены пасторальными сюжетами: охота на оленя, фермеры за сбором урожая, единорог и лесная богиня со своей свитой.

В другой ситуации Сара наверняка восхитилась бы этими настоящими произведениями искусства, но сейчас ей было слишком грустно и одиноко. Сегодня впервые ей пришлось пожалеть о том, что она вышла замуж за Энтони.

Она не представляла себе, как сможет жить под одной крышей с этой жуткой женщиной. Неужели Энтони полагал, что у нее достанет духу поставить на место прежнюю хозяйку замка и взять все в свои руки?

При одной мысли о том, что ей придется командовать всей этой толпой лакеев и слуг, Саре делалось дурно. Она-то стремилась к одному — к душевному покою и возможности заниматься живописью. И ей вовсе не улыбалась перспектива быть втянутой в домашнюю войну, тем более что остальные члены семейства внушали ей почти такую же неприязнь, как и сама вдова. С самой первой минуты сводные братья герцога вели себя попросту неучтиво.

Этого нельзя было сказать о секретаре ее мужа, однако у Сары оставалось смутное чувство, что Макс отнюдь не собирается с ней дружить.

Единственным близким человеком в этом жутком месте оставался Энтони, но и он, похоже, намеревался спать в отдельной комнате. Если так пойдет и дальше, Сара сможет встречаться с ним исключительно во время общих трапез или в те редкие минуты, когда он заглянет к ней, вспомнив о своем супружеском долге.

От всех этих мыслей в глазах у нее застыли слезы. Сара чувствовала, что плачет, рыдает как ребенок, и не имела сил остановиться. Она всегда была такой тихоней! И сейчас была бы рада даже вернуться к деду! Уж его-то она по крайней мере понимала! И с чего она взяла, будто сумеет понять всех этих чванливых аристократов, среди которых ей придется теперь жить?

В конце концов слезы полились в три ручья, так что Сара насквозь промочила подушку. Когда рыдания утихли, она встала, высморкалась, умылась и погасила свет. Уже в полусне она заметила, как дверь в спальню Энтони отворилась и блеснул свет канделябра.

Широко раскрыв глаза, Сара следила, как герцог бесшумно вошел в комнату, раздвинул шторы, старательно задернутые трудолюбивой горничной, и поставил канделябр на туалетный столик. Скинул на пол свой халат и улегся рядом с ней.