Роковой мужчина - Элизабет Торнтон

— Уверена, что это не имеет отношения к выстрелу, но сегодня я узнала от Пруденс, что ее брат, Питер Драйден, учился с тобой в Кембридже. Недавно он стал викарием в приходе Святого Марка в Челси. Ты помнишь его?

— Питер Драйден? — задумчиво повторил Ричард. Имя было ему знакомо, но он не мог вспомнить лица его обладателя. Наконец он вспомнил: — Поэт! Это было его прозвище.

— Значит, ты помнишь его?

—Да.

Он помнил юношу в очках, не поднимавшего головы от учебников, но это было все. Значит, Питер Драйден не был в числе тех, кто возомнил себя судьями над ним. Их имена навсегда остались высечены в его памяти.

Он посмотрел на Розамунду.

— А какое он имеет отношение?..

— Пруденс говорит, что он убежден в твоей невиновности относительно убийства Люси Райдер. Он рассказал ей о том случае с Фрэнком Степлтоном и об обвинениях в твой адрес. Он также сказал — однако Пруденс в этом не уверена, — что из Кембриджа Степлтон уехал в Канаду и там умер.

— В этом стоит покопаться, не так ли? Особенно после того, что произошло вчера вечером.

—Да.

Он думал не только о Фрэнке Степлтоне. Дансмур тоже был тесно связан с его учебой. В последнее время он стал все чаще задумываться о Кембридже. Ему явно стоило нанести визит Питеру Драйдену.

Расхаживая по комнате, он расспрашивал Розамунду, узнавая подробности. Как он понял, принц Михаэль считал, что пуля предназначалась ему. В Кольнбурге хватало подстрекателей и горячих голов, готовых заварить кашу. Одним принцем больше, одним меньше — отчего бы нет?

— Я повторяю его слова, — добавила Розамунда, и Ричард рассмеялся.

— А что думает твой отец?

Прежде чем ответить, она сделала большой глоток чая.

— Он был немногословен. Знаю, что он хочет поговорить с тобой. Вчера он послал за тобой Джастина, но когда тот вернулся и сказал, что слуги прочесывают парк, а тебя нигде нет, отец решил отложить разговор до утра.

Ричард кивнул.

— Хорошо, потому что я тоже хочу поговорить с ним.

— Обо мне?

— Особенно о тебе.

Она поправила манжеты на рукавах, заглянула в чайник, убедившись, что кипяток еще остался. Наконец, потеряв терпение, она спросила:

— Так что же ты собираешься сказать ему?

Ее вопрос удивил его.

— Я собираюсь сообщить о нашей женитьбе, разумеется.

Она выпрямилась на стуле.

— Сообщить? Не просить моей руки?

— Нет, — с нажимом ответил он. — Если я буду просить, он может отказать. Да он наверняка откажет. Но я не оставлю ему выбора.

— Разве не в обычаях джентльмена сначала узнать мнение леди, прежде чем отправляться к ее отцу?

Она спросила в шутку, но в его глазах не было и тени веселья.

— Тебе я тоже не оставлю выбора.

Она заглянула в его глаза, и ее сердце забилось сильнее. Не в силах отвести глаз, она продолжала тонуть в его властном мужественном взгляде.

Наконец он насмешливо произнес:

— Если мы не поженимся, Харпер будет шокирован, а ведь мы этого не хотим, правда?

Она попыталась подыграть ему, Но сердце продолжало бешено колотиться о ребра.

— Харпер в любом случае будет шокирован. Он сказал мне, что ты до сих пор тоскуешь по своей потерянной любви.

— По какой еще любви? — удивился Ричард.

— А разве ее не существует?

— Нет.

Розамунда удовлетворенно кивнула.

— Я так и подумала. Харпер был уверен, что раз тебя не трогают чары первых красавиц света, значит, сердце твое занято. Но я сразу поняла, что причина не в этом. Харпер — настоящий романтик.

Он улыбнулся.

— Харпер любит совать нос в чужие дела. Он сказал тебе это для твоего же блага, надеясь, что ты выкинешь меня из головы и заживешь прежней жизнью. У тебя был такой шанс, но ты его не послушалась, а теперь уже поздно.

Она положила подбородок на сплетенные пальцы.