Роковой мужчина - Элизабет Торнтон

Ему нужно поскорей избавиться от леди Розамунды, но так, чтобы сам он при этом успел безопасно скрыться. Ему нужно сменить повязку на ране, раздобыть коня, но более всего сейчас ему нужно как следует отдохнуть.

* * *

Мэйтленд причалил к берегу, спрятал лодку под заброшенным паромом, и через несколько минут они уже входили в деревню, которая называлась Кеннингтон. Далеко, по ту сторону темной реки, перемигивались городские огни. Сам Кеннингтон был невелик: всего одна улица да один-единственный трактир «Черный Принц» с почтовой станцией.

Прежде чем войти в трактир, Мэйтленд придирчиво оглядел Розамунду, непонятно зачем поправил на ней шляпу. Ее длинные волосы были все так же заплетены в косу, а теперь еще и прикрыты плащом Харпера.

Мэйтленд объявил, что они должны назваться братьями, адвокатами, которые прибыли в эти места в поисках своего клиента. Это на тот случай, если кто-нибудь спросит, кто они такие. Розамунда, однако, ни в коем случае не должна и рта раскрывать. Говорить за них обоих будет он, Мэйтленд. Для убедительности он приставил к ее боку дуло пистолета.

Поразительно, но никто их так ни о чем и не спросил. Никто не проявил ни малейшего любопытства. Никто не пригляделся внимательней к Розамунде, не заметил мольбы в ее глазах. Никто так и не понял, что она не юноша, а женщина, переодетая в мужское платье. И, конечно же, никто не приметил, что за седельными сумками, которые Мэйтленд небрежно перебросил через плечо, прячется пистолет. Сам трактирщик, унылый, потрепанный жизнью субъект, оживился лишь тогда, когда Мэйтленд бросил на стойку перед ним соверен и велел принести в их номер бутерброды, кофе и горячую воду. Трактирщик не спросил даже, как они сюда попали, видимо, решил, что приехали верхом и оставили своих лошадей в конюшне.

Хотя Розамунда много путешествовала, ей еще никогда не приходилось останавливаться в самом обыкновенном трактире. Ее отец об этом и слышать бы не захотел. Отель «Кларендон», где обычно останавливался по приезде в Лондон его светлость, был не в счет, потому что герцогские апартаменты размещались на первом этаже и имели отдельный вход. Боже упаси, чтобы дочь герцога Ромси столкнулась с обычными постояльцами отеля! И во всех поездках всегда находились друзья либо знакомые отца, которые приглашали Розамунду к себе домой и обеспечивали ей должный комфорт. В душе Розамунда злилась на эти ограничения, поскольку Кэлли распалила ее воображение рассказами о «Пеликане» и «Замке» — первоклассных трактирах по дороге в Бат, где царят свободные нравы, где можно сесть за один стол с совершенно незнакомыми людьми и к концу ужина даже подружиться с ними.

Одного оценивающего взгляда хватило Розамунде, чтобы понять: «Черный Принц» вовсе не принадлежит к тому сорту трактиров, о которых рассказывала Кэлли. Потолки здесь были низкие, пол покатый, а на лестнице едва смогли бы разминуться двое. Что до посетителей, их было немного, и все смахивали на конокрадов да еще говорили на жаргоне, которого она почти не понимала.

Трактирщик между тем позвонил в колокольчик. Не получив ответа, он оглушительно рявкнул: «Бекки!» — и позвонил еще раз.

Миг спустя из задних комнат вышла девушка в чепчике, вытирая руки о фартук и что-то бормоча себе под нос. Увидев Мэйтленда и Розамунду, она замерла как вкопанная и широко раскрыла глаза.

Сердце Розамунды забилось сильнее. Вот оно! Девушка, должно быть, узнала ее или Мэйтленда! Скорее уж Мэйтленда, потому что Бекки явно не могла оторвать от него глаз.

Трактирщик что-то сказал, но Розамунда его не слышала. Она ждала, когда девушка закричит, и лихорадочно соображала, как же поступить ей самой. Убежать? Упасть в обморок? Броситься на Мэйтленда? И Розамунда украдкой глянула на своего похитителя.

Почему он улыбается?

Бекки так и не закричала. Вместо этого она захлопала ресницами, глупо хихикнула и, взяв свечу, предложила им следовать за ней.