Золотая подкова (сборник) - Василий Шаталов (1986)

— Ты вёл себя как самый последний ревнивец. Я весь вечер терпела и не показывала вида, что злюсь. Но теперь скажу: твоя ревность меня возмущает. Если ты и в дальнейшем будешь так же ревновать, то нам лучше расстаться.

Она повернулась и, не подав руки, скрылась в подъезде.

Вскоре об их размолвке узнал весь институт. Еще недавно их видели вместе, как самую неразлучную пару. Теперь они всюду были врозь и вели себя, как чужие: не здоровались, не разговаривали, избегали встреч.

Олег тяжело переживал этот разлад. Осунулся. Стал задумчивым, хмурым. Несмотря на то, что а этом разрыве больше была виновата Ада, он первым хотел пойти на примирение, так как был уверен, что когда ссорятся двое, нельзя считать виноватым только одного из них.

Однажды, встретив девушку в коридоре института, он остановился и сказал:

— Постой, Ада. Выслушай меня Что всё это значит? Где наша дружба?

Лицо девушки вспыхнуло кумачом, стало злым, нехорошим.

— Ты смотришь на меня, как на вещь! — гневно бросила она, глядя куда-то в сторону. — Разве я не имею права танцевать с кем хочу? Легко представить мою жизнь, если бы я вышла замуж за такого ревнивца, как ты. Это был бы ужас! Сплошной кошмар…

Ала выпалила всё это торопливо, я не успел Олег рта раскрыть, она почти бегом пустилась по коридору, сердито стуча каблучками.

Олег понял: она порывала с ним навсегда.

Зато теперь чуть ли не каждый вечер Ала встречалась с Оскаром Степановичем. Несколько раз она даже побывала у него в гостях. Увиденное там ошеломило её. Она была поражена богатством двух уютных комнат отдельной квартиры. Они сверкали дорогой посудой, полированной поверхностью внушительных гарнитуров, хрусталем люстр. Звук шагов гасили мягкие ковры. Они были всюду: на иолу, на стенах, на диванах. Всюду были дорогие оригинальные безделушки, цветные литографии, со вкусом подобранные эстампы. Здесь не хватало только доброй и приветливой хозяйки. И вот в голове Ады как-то непроизвольно — раз или два — уже мелькнула мысль, что она охотно взяла бы на себя роль этой хозяйки. Тем более, что главный инженер с каждым днем ей нравился всё больше. Его ухаживания были не навязчивы, но приятны. Каким-то образом он мог предугадать любое её желание, малейшую прихоть, и все эти желания сбывались, как по волшебству. К тому же Оскар Степанович был искуснейшим кулинаром. Вряд ли бы кто еще мог приготовить такой же вкусный, вызывающий острый аппетит, шашлык или люля-кебаб. Обычно готовил он их на свежем воздухе, где-нибудь в степи, на живописном берегу Восточного озера или приятно гремевшей по ущелью звонкой речки Фирюзинки.

После приятной загородной прогулки Ада и Оскар Степанович возвращались в дом главного инженера и только тогда начиналось у них настоящее пиршество: за рулём Оскар Степанович спиртного не употреблял. Он быстро накрывал стол, включал проигрыватель. Ада как настоящая хозяйка орудовала на кухне. Когда всё было готово, садились на стол.

Когда в своей любви Оскар Степанович стал более требовательным, Ада намекнула, что она не против его желаний, что она она всё согласна», но вначале надо бы узаконить их отношения, то есть пойти в ЗАГС и официально зарегистрировать брак. В ответ на это Оскар Степанович как-то сразу остыл и впал в длительную задумчивость.

— Нет, нет, — сказал он после долгого молчания, — я не возражаю против ЗАГСа и против регистрация брака: пожалуйста, хоть сию минуту. Но я считаю, что в наших отношениях главное — любовь. Не будет любви, ни один ЗАГС нас не удержит вместе. Но мы любим друг друга… Может, ты сомневаешься о прочности и серьезности моих чувств?

Нет, Ада в этом не сомневалась.

— А знаешь, что, Оскар, — слегка осмелев и из твердо выговаривая слова, сказала Ада. — А вдруг мы с тобой поссоримся и разойдемся? А у нас будет ребенок… Тогда как?