Жена-22 - Мелани Гидеон (2013)

Что касается открытости, должна признаться, что когда тебе задают такие интимные вопросы и так внимательно слушают ответы, когда твое мнение и чувства ценят и принимают во внимание – это невероятно важно. Я не устаю поражаться собственной готовности раскрывать вам настолько личную информацию.

Искренне ваша,

Жена-22

От: Исследователь-101 <[email protected]>

Тема: Масло в огонь

Дата: 1 июня, 6:01

Кому: Жена-22 <[email protected]>

Дорогая Жена-22,

нечто похожее мне говорили и другие участники, но должен повторить, что именно потому, что мы не знакомы , вы так легко смогли мне довериться.

С наилучшими пожеланиями,

Исследователь-101

33

Я, как всегда, опаздываю. Рывком распахиваю дверь в “Эгг-Шоп”, и мне в нос ударяет восхитительный запах оладий, бекона и кофе. Я высматриваю Шонду. Она сидит в кабинке в глубине зала, но не одна: все три “Жужелицы” в сборе. Шонда, за пятьдесят, разведенная, детей нет, продает косметику “Ланком” в “Мэйсис”; Тита, ей, наверное, уже больше семидесяти, замужем, бабушка восьми внуков, онкологическая медсестра на пенсии; и Пэт, самая молодая из нас, домохозяйка, двое детей и, судя по размерам живота, со дня на день ожидает третьего. У меня наворачиваются слезы. Хотя я уже давно с ними не встречалась, “Жужелицы” – моя стая, мои дорогие сестры по сиротству.

– Не сердись! – кричит Шонда, пока я пробираюсь между столиками.

– Ну пожалуйста, ну пожалуйста, ну пожалуйста? – спрашиваю я, наклоняясь, чтобы ее обнять. – Ты заманила меня в ловушку.

– Мы по тебе соскучились. Это был единственный способ тебя вытащить, – говорит Шонда.

– Простите меня, – говорю я. – Я тоже по вам скучала. Просто было некогда, а так у меня все в порядке.

Почему-то они все смотрят на меня грустно и сочувственно.

– Эй, не надо. Не надо на меня так смотреть. Черт.

– Мы хотели убедиться, что у тебя все хорошо, – говорит Пэт.

– О, Пэт, вы только взгляните на нее! Ты прекрасна, – говорю я.

– Хочешь потрогать? Все трогают, давай и ты.

Я кладу ладонь на ее живот.

– Ну, где ты, где ты, где ты? – шепчу я. – Привет, малыш. Ты пока сам не знаешь, какой удачный выбор ты сделал.

Шонда усаживает меня на диванчик рядом с собой.

– Так когда тебе стукнет сорок пять? – спрашивает она.

Все “Жужелицы”, кроме меня, уже перешагнули возраст, когда умерли их матери. Я – последняя. Очевидно, в их планы не входит оставить без внимания мой переломный год.

– Четвертого сентября, – я оглядываю стол. – Ну, как вам томатный сок? – Перед каждой из них стоит стакан.

– Попробуй, – Тита двигает ко мне стакан. – И я принесла тебе лумпии. Напомни, чтобы я тебе отдала.

Лумпии – филиппинская версия эгг-роллов. Я их обожаю. Когда мы встречаемся с Титой, она всегда приносит мне несколько штук.

Я отпиваю глоток и закашливаюсь. В сок добавлена водка.

– Еще даже не полдень!

– Вообще-то уже 12:35, – замечает Шонда, встряхивая фляжку. Она машет официантке и показывает на свой стакан: – Она будет то же самое.

– Нет, она не будет. Ей надо через час быть на работе, – протестую я.

– Тем более, – говорит Шонда.

– У меня безалкогольный, – вздыхает Пэт.

– Итак, – говорит Тита.

– Итак, – повторяю я.

– Итак, мы собрались здесь, чтобы подготовить тебя к тому, что тебя ждет, – говорит Тита.

– Я знаю, что меня ждет, и знаю, что уже поздно. Я не буду носить бикини этим летом. И следующим. И еще через год.

– Элис, мы серьезно, – говорит Шонда.

– Я почти сошла с ума в тот год, когда мне исполнилось столько лет, сколько было моей матери, когда она умерла, – говорит Пэт. – У меня была депрессия. Я неделями не могла заставить себя вылезти из постели. Пришлось просить золовку, чтобы присмотрела за детьми.