Елена - Александр Дюма-сын (1995)

Эдмон снял перчатку и протянул ему руку, едва удерживаясь от улыбки при мысли, что доктор говорит с ним, не подозревая мистификации.

— Вы ни разу не были больны? — спрашивал доктор.

— Ни разу.

— Кашляете?

— Да.

— Постоянно чувствуете жажду?

— Да, — отвечал Эдмон, очень довольный тем, что мог сообщить что-нибудь о своей болезни; признак этот казался ему ничтожным.

— Вы ведете правильную жизнь?

— Да.

— Не предаетесь излишествам?

— Никогда.

— Это хорошо. Живы ваши родители?

— У меня нет отца.

— Знаете, какою болезнью он умер?

— Мне еще не было трех лет, когда я его лишился.

— Не припомните вы никаких обстоятельств его смерти?

— Не могу припомнить.

— Ваша матушка ничего вам об этом не рассказывала?

— Ничего; даже будто всегда избегала подобного разговора.

— Позвольте мне посмотреть вас, — сказал Дево, вставая.

Эдмон тоже встал.

— Потрудитесь снять сюртук, галстук и жилет, — продолжал доктор.

Эдмон повиновался.

Дево расстегнул рубашку и начал испытывать его грудь постукиванием, потом приложил к ней ухо и прислушался к его дыханию.

— Спите вы беспокойно?

— Да.

— Время от времени просыпаетесь? Лицо покрыто клейким потом? Тяжело дышите?

— Да, да.

— Кровью не случалось харкать?

— Случалось.

— Бывают биения сердца?

— Бывают, почти всегда по утрам.

— Ваша матушка знает все это?

— Нет, я не видел в этом ничего важного и не хотел напрасно ее расстраивать.

— В этом нет ничего важного, да… это у вас так — болезнь общая всем молодым людям. Скажите: вы должны непременно жить в Париже? Ваши занятия этого не требуют?

— Нет, мне все равно.

— Есть у вас состояние?

— Есть.

— Отчего вы не едете путешествовать? В ваши лета, не говоря уже о нравственной стороне, путешествие укрепляет тело… путешествие на юг.

— Мне необходимо путешествовать?

— Нет, но это бы вас укрепило; я вам даже советую путешествовать.

— В Париже все мои привязанности, привычки… Если нет окончательной необходимости…

— Нет-нет! Оставайтесь, только выполняйте, что я вам назначу.

«Нужно сделать, чтоб он не напрасно тратил свое время со мною», — думал Эдмон, пока доктор писал.

Дево кончил.

— Вы мне позволите часто приходить советоваться с вами? — сказал Эдмон доктору, взяв у него рецепт. — Вот моя карточка; мне бы хотелось сразу сделаться вашим постоянным пациентом. Не смею еще благодарить вас, но постараюсь заслужить ваше внимание и надеюсь быть с вами в правильных отношениях.

Доктор положил на бюро карточку молодого человека.

— Приходите всегда, когда вам время, — сказал он, провожая Эдмона глазами.

Эдмон ушел, осматриваясь, но нигде не замечая Елены.

Цель его была, впрочем, достигнута: он принят в доме доктора.

Тотчас по уходе Эдмона Елена появилась в кабинете отца.

— Будешь завтракать, папенька? — спросила она.

— Буду, дитя мое.

— У тебя был больной?

— Да, ты его не знаешь.

— Что это за карточка?

— Это того молодого человека, что сейчас ушел.

— Эдмон де Пере, на улице Трех Братьев, № 3, — громко прочитала Елена, стараясь казаться равнодушною. — Что он, очень болен?

— Да, очень.

— Что с ним?

— Наследственная болезнь. Я убежден, что отец его умер в чахотке. Развитие болезни в молодом человеке очень сильно.

— Бедный! — прошептала Елена, положив на стол карточку.

— Пора завтракать, я страшно проголодался, — сказал доктор.

VIII

— Чахотка в сильном развитии! — сказала Елена, садясь за стол. — Что, это очень опасно, папенька?

— Так опасно, что при самом внимательном лечении он проживет не более трех лет, а без лечения не протянет и двух, — отвечал доктор.

— И он знает это?