Джентльмены предпочитают блондинок - Анита Лус (1996)

А еще Дороти сказала, что, может быть, я и смогу подружиться с мистером Споффардом, и особенно с его матерью, потому что Дороти считает, что у нас с его матерью довольно много общего, но, сказала Дороти, если я когда-нибудь столкнусь с мисс Чэпмен, то Дороти думает, что я набью себе шишек, потому что Дороти видела мисс Чэпмен за завтраком и ей показалось, что мисс Чэпмен — из того сорта девушка, которые носят воротничок и галстук, даже когда они и не верхом на лошади. И еще Дороти сказала, что именно тот взгляд, который бросила на нее мисс Чэпмен за ланчем, навел ее на мысль о вмешательстве полярного путешественника. И еще, сказала Дороти, она думает, что у мисс Чэпмен три трети всех мозгов, которыми владеет это трио «жиганов», потому что «жиганы» — это жаргонное словечко, которое придумала Дороти, чтобы называть им всех этих светских людей. Потому что, сказала Дороти, если у джентльмена мозги мистера Споффарда, то ему следует проводить время, бросая монетки в музыкальный аппарат. Но я не собираюсь спорить с такой девушкой, как Дороти. Тем более что сейчас мы должны с ней приготовиться, чтобы сойти с поезда в Мюнихе, где мы сможем осмотреть все то искусство, которым он набит.

19 мая

Итак, вчера мы с Дороти и мистером Споффардом сошли с поезда в Мюнихе, чтобы осмотреть все искусство, которым он набит, но оказалось, что Мюнихом это место называется, только пока вы в поезде, потому что как только вы сходите с поезда, то оказывается, что это — Мюнхен. И вам и вправду сразу становится ясно, что Мюнхен набит искусством, потому что на тот случай, если вы этого не знаете, слово «kunst» большими черными буквами написано буквально всюду, и здесь нет ни одного чистильщика сапог, который не был бы набит искусством.

Ну и мистер Споффард сказал, что мы непременно должны сходить в театр в Мюнхене, потому что даже театр в Мюнхене набит искусством. И тогда мы просмотрели все театральные афиши с помощью очень интеллектуального клерка из отеля, который мог прочесть все, что там написано, и оказалось, что сейчас в Мюнхене идет «Кики», ну и я сказала, что давайте сходим и посмотрим «Кики», потому что Ленору Ульрик мы видели в Нью-Йорке и мы поймем, о чем все это шоу, даже если немцы и не говорят по-английски. Ну и мы отправились в Кунст-театр.

Оказывается, Мюнхен практически забит немцами, и в вестибюле Кунст-театра тоже было полно немцев, которые стояли всюду и перед началом представления пили пиво и ели очень много репчатого лука с чесночной колбасой, и еще яйца, сваренные вкрутую, а потом опять пиво. Так что мне даже пришлось спросить мистера Споффарда, уверен ли он в том, что мы пришли именно в театр, потому что уж очень сильно пахло в вестибюле. Я имею в виду, что когда запах пива становится застарелым, он становится невыносимым. Но мистер Споффард, похоже, думал, что в вестибюле Кунст-театра пахнет не хуже, чем в любом другом месте Мюнхена. Ну и тут опять заговорила Дороти и сказала: «Вы можете говорить все, что хотите, о немцах, набитых искусством, но чем они действительно набиты — так это колбасой».

Ну и потом мы вошли в Кунст-театр. Но оказалось, что в самом Кунст-театре пахнет не лучше, чем в вестибюле. И оказалось, что весь Кунст-театр был в украшениях, похожих на требуху, которую развесили по стенам и позолотили. Вот только позолоты уже не было видно, потому что она была скрыта под толстым слоем пыли. Ну и Дороти огляделась вокруг и сказала, что уж если все это «kunst», то тюрьма в Нью-Джерси — это центр мирового искусства.

А потом началась «Кики», но оказалось, что это не та «Кики», которую играют у нас в Америке, потому что в этой «Кики» говорилось о большой немецкой семье, у которой, похоже, всегда все получалось. Но я хочу сказать, что, когда сцена постоянно заполнена двумя или тремя немецкими людьми и все они довольно крупных размеров, они действительно могут добиться чего угодно.