Легкомысленные - С. Стивенс (2014)

Похоже, его страсть пресеклась, когда он услышал нашу старую кодовую фразу насчет того, что нужно сбавить обороты. Его руки замерли. Он сверлил меня тлеющим взором, и у меня захватило дух от его красоты. С великим усилием я заставила себя повторить:

– Дай мне минуту.

Слова вылетали отрывисто.

Келлан поглядел на меня чуть дольше.

– Дерьмо! – вдруг выкрикнул он.

Я вздрогнула, но промолчала. Мне все равно было не вымолвить ни слова.

Келлан сел, все еще сжигаемый страстью, и пригладил влажные волосы. С усилием сглотнув, дыша тяжело и неровно, он уставился на меня.

– Дерьмо! – повторил он и злобно стукнул по дверце позади себя.

Настороженно глядя на него, я застегнула джинсы и села, стараясь успокоить дыхание и сердцебиение.

– Ты…

Он мгновенно заткнулся и покачал головой. Не успела я ответить, как он распахнул дверцу и вышел под проливной ледяной дождь. Я уставилась в проем, чувствуя себя дурой и совершенно не понимая, что делать.

– Твою мать! – заорал Келлан, пиная покрышку.

Дождь уже лил стеной, и по его телу стекали струи, стремительно пропитывая его волосы, сбегая по спине. Келлан еще несколько раз пнул покрышку, матерясь на чем свет стоит. Я таращилась на его истерику. Наконец он отошел от машины и, сжав кулаки, завопил на всю улицу. Ругательство было односложным, зато протяжным.

Задыхаясь от ярости и страсти, он утопил лицо в ладонях, затем быстро пробежался пальцами по волосам. Взъерошив их, он запрокинул голову к небу и закрыл глаза, предоставляя дождю пропитать себя полностью и остудить. Постепенно его дыхание чуть выровнялось, и Келлан уронил руки ладонями наружу, приветствуя ливень.

Он простоял так невыносимо долго. Я наблюдала за ним с места сравнительно теплого и сухого. Он был ошеломляюще прекрасен: мокрые волосы, расслабленное запрокинутое лицо, прикрытые веки, разомкнутые губы. С каждым вздохом от него разлетались капли воды: дождь заливал его лицо, вода струилась по голым рукам к развернутым ладоням, футболка облепила каждую мышцу великолепного тела. Его тоже начало трясти от холода.

– Келлан! – позвала я, силясь перекричать дождь.

Он не ответил. И не шелохнулся – разве что вскинул палец: одну минуту.

– Холодно… Пожалуйста, иди в машину, – взмолилась я.

Он медленно помотал головой: нет.

Я не понимала, чем он занят, но была уверена, что он собрался замерзнуть насмерть.

– Прости меня. Пожалуйста, вернись.

Он стиснул зубы и вновь отрицательно покачал головой. Значит, все еще злится.

Я вздохнула. Пробормотав: «Да пошло оно все», – я съежилась и сунулась в ливень.

Келлан открыл глаза и, сдвинув брови, смотрел, как я приближалась. Он злился, и очень сильно.

– Кира, вернись в машину.

Он чеканил каждое слово. Страсть в его глазах сменилась стужей не меньшей, чем нагонял дождь.

– Садись в машину, черт возьми! Хотя бы раз послушай меня! – заорал Келлан.

Я попятилась, устрашенная этой вспышкой, а затем разожглась сама:

– Нет! Говори со мной. Не прячься тут, говори со мной! – Теперь я тоже промокла до нитки под ледяными потоками, но мне было наплевать.

Келлан агрессивно шагнул ко мне.

– Что ты хочешь услышать? – выкрикнул он.

– Почему ты не оставишь меня в покое? Отвечай! Тебе же сказано, что все кончено, я хотела Денни. Но ты все равно меня мучаешь… – Мой голос срывался от гнева.

– Я тебя мучаю? Нет, это ты… – Он умолк и отвернулся.

– Я – что? – проорала я в ответ.

Не надо было его трогать. Не надо было прикасаться к пуговицам…

Он резко уставился на меня. Глаза сверкали от ярости, улыбка была холодной.

– Уверена, что хочешь знать, о чем я сейчас думаю? – Он сделал еще один шаг, и я невольно отступила. – Я думаю, что ты гребаная динамщица, и надо было мне просто трахнуть тебя – и делу конец!

Вся бледная, я таращилась на него, а он шагнул снова и остановился передо мной.