Легкомысленные - С. Стивенс (2014)

Денни настаивал, чтобы я не вставала с ним вместе, раз уж работаю допоздна, но я любила смотреть на него по утрам. Уходя, он весь сиял. Работа очень нравилась ему, и я ликовала. У меня было много свободного времени, и вскоре я захотела найти себе какое-нибудь занятие, хотя и начинала тревожиться насчет учебы, которая должна была начаться через пару месяцев.

Келлан, похоже, нигде не работал и только играл в группе. Днем или ранним вечером он мог исчезнуть на несколько часов, чтобы повидаться с ребятами. По будням они выступали в нескольких барах поменьше, а в «Пите» – каждую пятницу и почти каждую субботу. Иногда он делал пробежки и даже пару раз звал меня с собой, но мне было неудобно. Все остальное время он валялся, читал, писал, пел или играл на гитаре. Он сам стирал, сам готовил и прибирал за собой, не считая вечно разоренной постели. Он был идеальным соседом.

Я тоже втянулась в рабочий ритм. Мои скудные навыки обслуживания начали улучшаться. В первую неделю Денни регулярно появлялся у «Пита» после работы, чтобы я «поупражнялась» на нем. Он заказывал то одно, то другое, стараясь намудрить и проверить, пойму ли я. Я хохотала, но это помогало. В третий вечер я наконец принесла ему то, что он хотел, и это было здорово, так как мы уже начали раздражать поваров.

Меня удивила частота, с которой Келлан и его команда наведывались в бар по будням. Они всегда занимали один и тот же стол, спиной к сцене. Вряд ли их волновало, свободен ли он. В баре просто знали, что это их стол, и стоило им войти, как чужакам приходилось решать, остаться ли сидеть с ними или пересесть. В будни работа кипела, но далеко не так, как на выходных, и, хотя женщины все равно глазели на Келлана, в обычные дни в баре собирались завсегдатаи и группу оставляли в покое. Как правило. Фанаты всегда находились. Ребята приходили к «Питу» после репетиции или перед концертом и посещали бар практически ежедневно.

Их личный стол оказался в моем ведении. В мой второй вечер они прибыли в полном составе. Я подошла к ним, стиснув зубы. К счастью, с ними был Денни, и наш разговор упростился. Всем скопом они вселяли в меня панику – особенно после сортирных восторгов, пока еще свежих в моей памяти. И, как я и предвидела, я позорно тушевалась перед Гриффином, что доставляло ему несказанное удовольствие.

Я успокоилась на их счет лишь к понедельнику, который последовал за безумным уик-эндом с толпами людей, пришедших послушать их в пятницу и субботу (там воцарился такой ад, что я мало что помнила). К несчастью, они к тому времени тоже привыкли ко мне. Им страшно нравилось меня дразнить – всем, кроме Эвана, который оставался здоровенным милягой.

И вот, едва они нарисовались, я вздохнула и закатила глаза. Опять двадцать пять. Эван вошел первым и заключил меня в медвежьи объятия. Я рассмеялась, когда снова смогла дышать. Мэтт и Гриффин о чем-то спорили, но Гриффин все-таки на ходу изловчился и шлепнул меня по заднице. Я покачала головой и глянула на Сэма, который не обращал на этот квартет никакого внимания. Любого другого за такое бы вышвырнули вон из бара, но эти четверо явно были здесь хозяевами.

Келлан вошел последним – как всегда, воплощенное совершенство. Сегодня он был с гитарой, которую прихватывал с собой, когда работал над новой вещью. Он кивнул мне с легкой волшебной улыбкой и сел.

– Как всегда, мальчики? – спросила я, стараясь говорить на манер Дженни, уверенно и любезно.

– Да, Кира, спасибо, – учтиво ответил за всех Эван.

Гриффин был не так вежлив и одарил меня порочной ухмылкой:

– Конечно, сладкая, без балды.

Он словно знал, до чего меня бесит его хамство, и отличался всякий раз, когда я оказывалась поблизости. Я проигнорировала его, призвав на помощь всю свою выдержку и не меняя выражения лица.

Очевидно, я плохо постаралась, и он уловил мое раздражение.