— Нет, любимая, сможешь.

Убрав с ее спины руку, Джеймс мягко опустил Селину на пушистую шкуру. Глядя ей прямо в глаза, он положил ее ноги себе на плечи…

Его ласки, самые смелые, самые изысканные и одновременно бесстыдные, продолжались еще долго. Обнимая свою юную жену, он почувствовал, как от испытанного наслаждения погрузнело ее тело. Наконец Джеймс сказал:

— Теперь ты должна по-настоящему стать моей женой. Ты ведь ничего об этом не знаешь, не так ли? — Она помотала головой, не сводя с него глаз. — Сначала может быть больно, но всякий раз, когда мы будем любить друг друга, боль будет уменьшаться. Будет все лучше и лучше.

— Сделай это. Сделай сейчас!

Он засмеялся:

— Жизнь с тобой, моя дорогая, никогда не будет скучной.

И вот они уже совсем-совсем вместе. Он очень осторожен, чтобы не причинить ей боль.

— Может быть, мне остановиться?

— Нет, не останавливайся! — На ее губах вновь заиграла улыбка. — Нет! Боль уже исчезает. Иди дальше, Джеймс. Дальше!

Он двинулся дальше, и ритм движений его тела стал уже неподвластен сознанию. Это действовала природная сила, заложенная в человеке изначально.

Джеймс услышал, как охнула и затрепетала Селина. Их тела теперь были захвачены совместным движением — до тех пор пока и он и она не забились в любовных конвульсиях.

— Я тебя люблю! — Селина уткнулась лицом в его шею. — Я тебя люблю, мой лорд!

Джеймс поцеловал волосы своей жены и закрыл глаза.

— И я тебя люблю, моя леди!

Селина открыла глаза и увидела в глубине очага тлеющие угли. В теле чувствовалась скованность, кое-где слегка саднило, но по всем жилам разливалось глубокое удовлетворение. Повернувшись, она увидела, что Джеймса рядом нет. Отбросив одеяло, она села на постели и увидела его: Джеймс спал в кресле. Во сне его лицо казалось почти мальчишеским, хотя его губы оставались твердыми, сохранялась чеканность скул и выразительность всех черт лица.

Слегка пошатываясь, Селина на цыпочках подошла к нему поближе. Поперек бедер он набросил одеяло. Черные волосы на груди росли широкой полосой, а поближе к животу сужалась до тонкой полоски и опять расширялась к тому месту, где… Она закусила губу. Наверное, она сама из того же теста, что и те падшие женщины, поскольку она вновь почувствовала где-то в глубине своего лона острое желание. Его тело было крепким и жилистым, все в буграх и впадинах мышц. Это было красивое тело — такое отличное от ее собственной мягкой плоти.

Можно ли женам?.. Что подумает Джеймс, если она?..

Двумя пальцами Селина взяла одеяло за край и потянула вниз. Она глотнула побольше воздуха… И тут сильная рука мужа внезапно вытянулась и пленила ее.

Он смотрел на нее снизу вверх, на его губах лукавая улыбка.

— И как вам понравилось, миледи, то, что увидели ваши глаза?

— М-м. Очень…

— Я безмерно этому рад. Он притянул ее поближе.

— Я думала, ты спишь.

— Нет, просто я тебя обманул, заманил к себе. Пока ты не проснулась, я сидел и смотрел на тебя.

— Смотрел на меня?

— Да. Вид был великолепен, — он без всякого стыда показал жестом на ту часть своего тела, которая до этого была предметом их разговора. — Ты можешь видеть, к чему привело наблюдение.

— М-м. Да, вижу.

— Что же нам, по-твоему, следует предпринять ввиду его такого состояния?

— Ну… — Селина проглотила слюну. Набравшись храбрости, она наклонилась, приблизила груди к его лицу и услышала, как из его горла вырвался странный звук — похожий на сдавленный стон. Схватив Селину за талию, Джеймс приподнял ее и опустил на свои бедра, глубоко погрузившись в ее плоть. Она задрожала, дрожь перешла в трепет…

— Теперь, моя леди, громко произноси моя имя, — проговорил он, впиваясь пальцами в ее ягодицы. — Селина, зови меня! Выкрикивай мое имя!

— Джеймс! — закричала она.

Он откинул голову и тоже закричал:

— Я тебя люблю!