Его волшебное прикосновение - Стелла Камерон (1995)

С жестоким отчаянием он заставил умолкнуть этот доверчивый голосок. Закрыв губами ее рот, он проник языком вглубь, водил его взад-вперед, пока она не приникла бессильно к его плечам. В безумном забытьи он жадными губами мучал ее рот и едва уловил, когда начал получать ответ на свои ласки.

Задыхаясь, она отстранилась, опустилась снова на его бедра в позу наездницы, закинула голову. Джеймс уже не мог больше вынести, что полушария ее налившихся грудей все еще были отделены от него прозрачной завесой сорочки. Уверенной рукой он развязал тонкую ленту.

— Джеймс, — произнесла она его имя, опуская руки и наблюдая, как он обнажает ее груди. Сладостные, до боли сладостные и нежные, они устремлялись навстречу его ласке.

— В тот раз… — Она прикрыла глаза. — Мне понравилось, как ты делал перед этим.

— И снова понравится. — Джеймс осторожно сжал зубами остро торчащий сосок, обвел языком вокруг и услышал, как она застонала от наслаждения. — Ты создана для этого, — выдохнул он ей прямо в пышную грудь.

Не отрывая прочно прижатого к ее груди лица, Джеймс обеими руками спустил чулки и провел ладонями по атласно-нежной внутренней стороне бедер.

— Держи меня за плечи, — повелел он, быстрым движением укладывая ее на спину вдоль сиденья. — Обними мою талию ногами.

— Зачем? — Голос звучал еле внятно, но был полон желания.

— Потому что я так хочу. И ты будешь хотеть этого. Таких, как ты, Селина, надо поискать. Ты женщина, созданная прежде всего для любви.

Срывая с девушки сорочку и расстегивая бриджи, он в угасающем вечернем свете увидел блеск ее затуманенных глаз и убедился: она не подозревает, что он в действительности предпринимает.

— Доверься мне, — сказал он, укладывая ее на спину. Ты не будешь разочарована. Это должен сделать я.

Прежде всего предстоит так крепко привязать ее к себе, чтобы ей никогда не захотелось освободиться от этих пут.

— Ты моя сладкая, — бормотал он, склоняясь над ней, покрывая бесчисленными жаркими поцелуями губы, груди, нежный округлый живот. — Нет слаще тебя, нет.

Его пальцы нашли себе занятие в лощинке, прикрытой треугольником волос. Он ласкал ее, прислушиваясь к нарастающим стонам, пока ее бедра не устремились к нему навстречу, переполненные жаждой наслаждения. Она вскрикивала в каком-то забытьи и, вцепившись пальцами ему в волосы, прижимала его к себе все теснее. Наконец он почувствовал неистовую судорогу всего ее тела и услышал слабый стон:

— Джеймс!..

— Тебе хорошо, моя любимая?

— Да, — вздохнула она. — О, да! А ты тоже ощущаешь блаженство, Джеймс?

— Почти, — сказал он. Встав над нею, он приспустил бриджи. — Еще чуть-чуть, и мне будет так хорошо, что мне позавидовал бы любой мужчина.

— Хорошо, — кивнула она, прерывисто дыша. — Скажи, что мне надо делать.

— Ничего, — коротко бросил он и начал свои действия. Ей был незнаком этот опыт, и она не знала, что он собирается совершить. — А теперь сожми ноги. Теснее.

Она выполнила его указание — и неожиданно замерла.

— Что… Что это, Джеймс?

— Не думай об этом, — произнес он с трудом. — Это часть мужской плоти, которая отвечает на зов, как отвечает определенная часть у женщины. — Держи ее между ногами, Селина. Умоляю, просто держи…

— А-ах! — Опустошенный, он упал на нее, приник к ней и лежал, тяжело дыша.

— Джеймс? — достиг его слуха вопрошающий, немного испуганный голос. — Это было так, как нужно?

— Да. — Он слишком устал, чтобы шевелиться и говорить.

— Надеюсь, теперь-то я погублена окончательно, не так ли?

Джеймс крепко зажмурился. Еще нет, сказал он про себя. И вообще думать об этом он сейчас не желает.

— Предоставь все мне, Селина. Не думай ни о чем. Тебе не стоит занимать себя такими вопросами.

— Джеймс! — Она коснулась его своей тонкой рукой, вгляделась в лицо при свете уличного фонаря.