Ключи счастья. Том 2 - Анастасия Вербицкая (1993)

— Марья Сергеевна, все, о чем мы говорили сейчас, касается только половой любви. Но есть другая. И вы это знаете, как и я. Можно обладать женщиной и наслаждаться ею, не любя. И можно любить, не обладали мы тоже получаем наслаждение с людьми, чуждыми нам по духу, хотя и связанными с нами узами брака. И детей рожаем от них. Но это не мешает нам отдавать душу другому. Любить безмолвно и бескорыстно. Гете это очень ярко выразил в своей «Wahlverwandschaft» [50]. Помните? Два друга женаты. Постепенно каждый из них увлекается женой другого. И жены чувствуют то же. Все остаются верны долгу. Никто не разрывает связи, в основе которой лежит чувственность. Но в объятиях мужа душа одной из этих женщин рвется к любимому и недоступному существу. И в результате — ребенок похож не на отца, а на того, о ком грезила мать в момент экстаза.

— Как это тонко! — шепчет Маня.

Глинская берет со стола иллюстрированный немецкий журнал.

— Вы видите этот портрет? Знаменитая Грета Мейзель-Хесс. После Отто Вейнингера ни одна книга не возбуждала такого шума, как ее.

— Ах! Ваша тема…

— Эти идеи веют в воздухе, Марья Сергеевна. Вся наша моральная атмосфера пропитана ими. Эти вопросы наболели у всякого тонко чувствующего человека. И надо быть лицемером или трусом, чтобы их замалчивать. В моей пьесе «Свободная Любовь» три года тому назад — помните? — я высказала те же мысли.

— Да… да… вспоминаю…

— Эту книгу я послала Грете Мейзель-Хесс и получила от нее прелестное письмо. Она предлагает мне работу в журнале, издающемся в Мюнхене. Хочет напечатать мой портрет и автобиографию. Но не это важно. Меня радует, что мы единомышленники и что ее книга строит новое прекрасное здание будущего на развалинах нашей морали. Моя задача теперь сводится к тому, чтобы, развивая собственные мысли, пропагандировать одновременно и ее идеи. Моя книга — это критика и комментарий к ее книге. Как всякая критика, она будет ценна постольку, поскольку она выявит истинное Я разбираемого автора и отразит миросозерцание критики, то есть мое собственное. Мало того, книгу Греты я переведу на другие языки. Я так захвачена этой работой сейчас!

— Счастливица! Но что же сама Грета говорит о любви?

— Она исходит из точки зрения, что наша буржуазная мораль совершенно игнорирует счастье индивидуума и интересы расы в угоду интересам собственности. Знаете, Марья Сергеевна, я часто думаю, что символом нашего века может служить громадный висячий замок на двери и пес, стерегущий вход. Потому что наш кумир — Собственность. Все ему подчинено: и личность, и счастье ее, и любовь. Отсюда и нерасторжимость брака, которая, в сущности, противоречит всем законам психологии. Нельзя ошибаться в выборе, — говорит наша мораль! Найди свое счастье сразу, навсегда — среди ï миллионов людей! Поиски нового счастья являются уже развратом, и общество карает преступившего! закон. Особенно, если это женщина. А Мейзель-Хесс говорит: «Брак подобен квартире. Ее темные стороны выступают только, когда в ней обживешься»… И она требует, чтобы общество признало нормальным явлением смену любовных союзов на протяжении всей жизни.

— Это смело.

— Не правда ли? Ей безразлично, насколько пострадают от этого интересы собственности. Ей важно счастье индивидуума. Ей важна гигиена расы и возрождение человечества — задачи, которые совершенно забыты в настоящее время.

— Она, значит, совсем отвергает брак?