Ключи счастья. Том 1 - Анастасия Вербицкая (1993)

Потом он смотрит в ее лицо. Она расцвела и окрепла. Так молодое деревцо, помятое снежной бурей, оправляется весною. Она красива. Она стала совсем другой. В ней законченность и строгость линий. У нее другой рот. Другой взгляд.

На мгновение встречаются их глаза. И он бледнеет от желания.

Но она далека. Он ей чужд. Это ясно. Возможно ли вернуть прошлое? Повторяется ли жизнь?

— Маня, почему ты меня ни о чем не спрашиваешь?

Она точно просыпается.

— Ты видел Петю, Аню? Они здоровы?

Он ждет других вопросов. О Соне. Но она молчит.

— Я заехал к Петру Сергеевичу в больницу. Все здоровы и рады за тебя. Они знают все подробности от фрау Кеслер. Но брат твой настойчиво спрашивает, что хочешь ты сделать из своей жизни?

— Ну… И что же ты ответил? — Ее голос потускнел.

— На это ты сама должна дать ответ, Майя. Твой брат прав. Отдых и созерцание воскресили тебя. Надо жить. Надо открыть двери на улицу. Бездействие опасно.

— Марк…

— Знаю твое отвращение. Но эту улицу надо пройти с гордо поднятой головой. И найти свою дорогу. Жить без мировоззрения нельзя, Маня! Книга Яна была перед тобой все эти два месяца. Ты прочла ее?

— Я знаю ее наизусть. Я уходила с ней в горы. И мне кажется, что я слышу его голос.

— И что же? Нашла ты свой путь? Она медленно качает головой.

— Хочешь, поищем его вместе?

Она молчит. Ресницы застыли. Странно стиснуты губы. Он не знал у нее этого выражения. Ему больно. Неужели она так далеко ушла от него за этот год, что даже не нуждается в его дружбе?

— Есть у тебя честолюбие, Маня?

Она думает. И искренно отвечает:

— Нет.

— Ты никогда не мечтала о славе?

Сцепив пальцы и обхватив ими колени, она сидит, слегка склонившись. Глаза глядят в осеннее бледнее небо.

— Никогда. Я всегда хотела только счастья.

«Только! — думает он с усмешкой. — Я его искал всю жизнь. И ищу до сих пор».

— А как ты понимаешь его… теперь?

Она говорит медленно, вдумчиво, как бы отыскивая эти слова на дне своего сердца:

— Быть свободной. В этом все! И внешне и внутренне свободной. Быть любимой, но никого не любить…

Штейнбах делает движение, но сдерживается.

— А Нина?

— Нина — это часть моей собственной жизни. Я говорю о любви. Нет! О желании…

— Что такое?!

— Мне теперь многое становится понятным, Марк. Слова Яна казались мне загадкой раньше. Но потом из чащи леса его книга вывела меня на простор. И любовь меня уже не страшит. Я хотела бы устроить себе жизнь странную, но красивую. Хочешь, расскажу?

— Да… да… Пожалуйста.

— Я представляю себе дом с пустыми комнатами, без вещей, буфетов, мягкой мебели, без сервизов и ковров. Но чтобы мраморные статуи стояли посредине. А кругом цветы. А я буду созерцать их часами, лежа на полу, у огня.

— На тигровой шкуре, конечно. Значит, и камин будет? Квартира не из дешевых!

Левая бровь ее подымается.

— Вот видишь. У тебя уже кривятся губы. Тебе смешно? Ну зачем я тебе это говорю? Разве ты поймешь?

— Нет, нет, Манечка, не прячь от меня своей души!

Она удивлена отчаянием, с каким он прижал ее к груди.

— В этом доме будут люди, Маня?

— Хорошо бы без них, Марк! Но и среди них я все-таки останусь одинокой. Я буду уходить и возвращаться внезапно. Бродить ночью, спать днем. Ведь я ночью совсем другая. Люблю звезды, безумно люблю лунные ночи, тишину спящего города, безмолвие по ля. Люблю темные окна, закрытые, как глаза. Все спят. А сны бродят между людьми. И задевают меня своими крыльями. А я стою тихонечко и улыбаюсь. Ах, Марк! В такие ночи весь мир принадлежит мне одной!

— Счастливица!