Десять мужчин - Александра Грэй (2008)

— Ему и нужно было надеть. То же самое и с машиной. Скажи я ему поехать на БМВ, нам не достался бы шикарный «роллс».

Ее тактика, несомненно, работала. Да и «роллс-ройс» был выше всяких похвал: старинный, с красными сиденьями и мягким верхом, который сестра откинула одним нажатием кнопки, открыв нас лучам весеннего солнца и завистливым взглядам окружающих.

— А ты не рискуешь, рассчитывая на его упрямство? — спросила я.

— Нет. Он в этом упрямстве постоянен. У них столько денег и свободного времени, что можно позволить себе любую ерунду превращать в трагедию. Дергаются из-за всего подряд: врач опоздал, не то вино к ужину подали. Без таких проблем их жизнь теряет смысл. До того переживают, бедные, что глотают прозах пачками, а то ведь, не дай господь, на самом деле что-нибудь почувствуют. — Голос сестры зазвенел, словно душевные перегрузки этого семейства сказались и на ее связках.

— Как же они справляются?

— По мелочам решаю я. Для всего остального имеется психоаналитик — трижды в неделю.

Сестра вела домашнее хозяйство этих страдающих вечными сомнениями людей, словно то был корабль, отдавая им приказы, как капитан команде. Но главное впечатление на меня произвел тот факт, что она за год скопила тысячи долларов — при том, что ей платили меньше месячного дохода их флориста. Сама я за тот же год получила в десятки раз больше и не скопила ровным счетом ничего.

Моя сестра вышла замуж за своего калифорнийского избранника. На скромной церемонии присутствовали несколько друзей, родители ее мужа, наша мама и я. Сестра светилась красотой и безмятежностью, а ее муж — любовью к ней. Когда они шли по проходу, он неожиданно для всех, в том числе и для сестры, остановился и поцеловал ее. Мы с мамой стояли рядом, взявшись за руки, крепко стиснув пальцы, словно в попытке как-то сдержать слезы, которые безостановочно катились по щекам.

В самолете на обратном пути я вынула свою тетрадку и добавила к уже написанному: преданность, доверие, любовь? А потом: уроженец Калифорнии, что навело на мысли (не в первый раз за эту неделю) о другом уроженце Калифорнии. Устраиваясь поудобнее в тесноте салона эконом-класса, я думала о том, что еще, быть может, не поздно вернуть Актера.

* * *

Оказавшись в Нью-Йорке, я немедленно позвонила Актеру. Автоответчик сообщил, что он на гастролях с театром и вернется не раньше начала сезона. Осенью. Шаткость моего положения, неопределенность жизни внезапно обрушились на меня. Мужа нет; собственно, нет и возлюбленного, как и нет желанной актерской профессии. Я прожила в Нью-Йорке больше трех лет, а у меня не было даже планов на будущее. Впереди маячило только окончание университета (через каких-нибудь два с небольшим месяца) и закрытие учебной визы. Пройдет еще шесть месяцев — и я превращусь в незаконного иммигранта. При желании Режиссер мог бы избавить меня от судьбы социального отщепенца, но такое желание казалось все менее и менее вероятным. Со дня нашего знакомства он снял уже три фильма и, всякий раз уверяя, что я идеально подхожу на роль героини, не приглашал меня даже на пробы.

Время уходило, я не могла позволить себе сидеть сложа руки в ожидании, когда Режиссер прозреет, и взялась учить отрывок для проб у агентов. Я была готова влиться в ряды актрис, рыщущих по Нью-Йорку в поисках роли.

Процесс подготовки к пробам включал занятия спортом с потенциальным актером по имени Элвис — прожженным ньюйоркцем, в былые времена чемпионом Штатов по боксу. Он до сих пор носил золотые перчатки на шее и одевался в соответствующе смелом стиле (черные, спереди отделанные кожей «ливайсы», серьга с бриллиантом, масса золотых украшений). Смахивающий на молодого Роберта Де Ниро, он был кладезем остроумия и мудрости, и его речи приводили меня в восторг. Элвис твердо решил заняться моим физическим воспитанием после того, как увидел в сцене с раздеванием. Преподаватель остановила мою импровизацию окриком: