На перекрестке - Ирина Быстрова (2007)

— Биргитте, — представилась женщина, когда я уже утвердилась на ногах.

— Катерина, — улыбнулась я и вопросительно взглянула на ее мужа.

— Маркус, — кивнул он и, подергав поводок, добавил: — Линда.

Собака вывалила язык и уставилась на хозяина влюбленными глазами. Мы с Биргитте рассмеялись.

— Смешная, — сказала я.

— Да, — согласилась Биргитте, — мы сами не ожидали, что она будет такой смешной.

— Хорошая компания детям. — Я посмотрела на мальчишек.

Те застенчиво прятались за отцом.

— Хотите, мы вам подарим щеночка, когда они будут? — предложила Биргитте.

Я расхохоталась:

— Даже если бы я и хотела, думаю, это будет сложновато.

— Почему? — внезапно подал голос Маркус.

А я думала, он не говорит по-английски.

— Во-первых, у меня уже есть собака, — пояснила я. — Во-вторых, щенка пришлось бы вывозить в другую страну.

— А куда именно? — Супруги с любопытством смотрели на меня.

— В Россию.

— О! — Они переглянулись.

— Как интересно! — воскликнула Биргитте. — Я никогда не разговаривала с русскими.

— А я никогда не разговаривала с датчанами, — откликнулась я.

Маркус засмеялся:

— Сегодня удачный день, не правда ли?

— Простите… — раздался чей-то голос.

Я обернулась. Передо мной стояла высокая молодая женщина… Нет, не высокая — высоченная! Метр восемьдесят, не меньше. Копна взбесившихся кудрей цвета перезрелого баклажана, черные глаза формы идеального круга, улыбка от уха до уха и попа, очертаниями и размерами напоминающая корму небольшого катера.

Я выжидательно уставилась на нее. Не сомневаюсь, вопрос «А это еще кто?» был написан на моем лице крупными буквами и на всех европейских языках.

— Я Пат Лин! — радостно объявила великанша и помахала в воздухе пакетом с символикой нашей компании. — А ты Кэт, верно?

— Ох, ну ни фига себе! — вырвалось у меня.

Глава 6

— Ох, ню ни фиха сибье! — повторила Пат Лин, лучезарно улыбаясь. — А что это значит?

— Извини, — я ошалело помотала головой, — что ты имеешь в виду?

— Что это значит по-английски: «Ох, ню ни фиха сибье»? — И Пат Лин склонила голову набок.

— Ммм… — замычала я.

Что-то это, безусловно, по-английски означает. Я даже примерно догадываюсь, что именно, но не скажешь же это вслух человеку, которого видишь первый раз в жизни и который призван быть твоим гидом в ближайшие четыре дня.

— Ну-у… — мялась я, лихорадочно подыскивая какой-нибудь удобоваримый аналог.

Пат Лин доброжелательно взирала на меня. Маркус и Биргитте тоже не отрывали пристальных взоров от моих губ.

— В общем, это выражает крайнюю степень удивления, — наконец нашлась я.

— Удивления? — Пат Лин широко распахнула свои идеально круглые глаза. — Но почему удивления? Я тебя удивила?

— Очень, — ответила я и улыбнулась так же лучезарно, как и она.

Я уже поняла, что в ближайшие несколько дней ходьба с прилепленной на лицо несмываемой улыбкой станет моим основным занятием.

— Ты должна быть рыжей, — продолжала я и коснулась волос на своей голове, чтобы всем вокруг стало ясно, о чем это я.

— О! — Пат Лин подпрыгнула и захлопала в ладоши. — Я не подумала об этом! На фото, которое я тебе отправила, я действительно рыжая. Но так захотелось поэкспериментировать… — Она доверительно подмигнула Маркусу и Биргитте.

Те понимающе закивали.

— …чтобы жизнь не была скучной, — закончила Пат Лин и переливчато засмеялась.

Маркус и Биргитте вторили ей. Дети за спиной Маркуса смущенно ухмылялись. Я тоже растянула мою улыбку чуть шире, чем прежде, однако желания захохотать в голос не ощутила.

— Но… — Я непроизвольно взглянула на настенные часы.

Она ведь опоздала на целый час. И стоит хохочет как ни в чем не бывало. Или я чего-то не понимаю, или одно из двух…