Замуж за принца - Элизабет Блэквелл

Если судьба заставляла королеву Ленор страдать в ожидании ребенка, она оставила ее в покое, как только этот ребенок зародился в ее лоне. Она расцветала по мере того, как рос ее живот. Ее щеки розовели, а шаги стали пружинистыми и уверенными. Узоры для одеялец и пеленок приходили ей во сне, и она просила меня сидеть рядом с ней у ткацкого станка, наблюдая за тем, как она воплощает в жизнь свои идеи. Я восхищалась ее ловкими пальцами, удивляясь собственной способности непринужденно болтать с женщиной, которая обращалась со мной скорее как с младшей сестрой, чем со служанкой. В тот день, когда мне исполнилось пятнадцать, она подарила мне собственноручно сотканную шаль, прелестнее которой у меня никогда ничего не было. Я особенно ценила этот подарок, так как знала, что госпожа ткала шаль специально для меня. В те дни я впервые услышала смех королевы. Он разительно отличался от тех вежливых смешков, которыми она обычно реагировала на шутки. Теперь королева не усмехалась, а весело и непринужденно хохотала, выражая свой восторг. Мне уже никогда не услышать этих восхитительных звуков, и от осознания этого у меня больно сжимается сердце. Я была бы счастлива помнить королеву женщиной, способной на безудержную радость.

Перемены, происшедшие с королевой Ленор, не могли не повлиять на все ее окружение и весь двор. Король Ранолф забросил охоту и носил жену на руках, напоминая влюбленного жениха. Миллисент также была очень заботлива, хотя ее визиты носили более сдержанный характер. Она пыталась командовать каждым шагом королевы Ленор, хотя это выглядело несколько неуместным с учетом того, что у нее самой никогда не было детей. Она приносила фляжки дурно пахнущих отваров и заставляла их пить, утверждая, что они сделают ребенка сильным, и насильно укладывала ее в постель отдыхать перед обедом. Королева Ленор вежливо улыбалась и благодарила Миллисент за заботу, но стоило Миллисент отвернуться, как она выплевывала отвары в таз.

— Просто не представляю, как ребенок может получить пользу от таких ужасных снадобий, — говорила она мне.

Зато к моим советам она охотно прислушивалась. Поскольку я наблюдала за полудюжиной маминых беременностей, я знала почти все о тех изменениях, которые происходят с женским телом на протяжении этих девяти месяцев. Осознание того, что мои слова оказывают некоторое влияние на будущего наследника престола, кружило мне голову. Временами мне казалось, что я ухаживаю за ней, как ухаживала бы мать, и она черпает от меня силы и уверенность как от члена собственной семьи.

Все указывало на то, что беременность королевы Ленор развивается без каких-либо осложнений, способных терзать женщину в этот период ее жизни. Но по мере того как живот королевы становился все объемнее и постепенно перестал помещаться даже в самые свободные платья, Миллисент начала настаивать на том, чтобы она отошла от общественной жизни.

— В моей стране очень важно, чтобы королеву видели с полным животом, — возражала королева Ленор. — В противном случае могут пойти слухи о том, что наследник был рожден не из ее тела.

В ответ Миллисент закатила глаза.

— Возможно, в твоей части света это действительно необходимо. Но здесь никто не решится на что-то подобное. В твоем деликатном положении тебе не следует показываться на людях.

Король, уважая семейные традиции, принял сторону тетки.