Победить тьму... - Барбара Эрскин (2004)

Джейн вымыла посуду, вытерла ее. Она внесла свой посильный вклад, настроила его на экзамены, и теперь он исчез из виду, поднявшись по ступенькам в свою комнату. Он включил на полную громкость записи лекций, чтобы освежить их в памяти, как он сам выразился. Как-нибудь вечером к нему придет его друг, и они вместе будут заниматься. Именно так он сказал: вместе. В другой раз он отправится к Роджеру, или к Полу, или к Марку. Это будет его ответный визит. Каждый вечер после школы ему звонила Джули, и они шепотом разговаривали часами. Она уже поняла, что в этот момент следует накрывать ужин. Тем самым она прерывала их душещипательную беседу, ставила точку в бесконечном обмене любезностями и планами.

Джейн стянула с рук резиновые перчатки, повесила их на раковину и вздохнула. Пройдет еще несколько месяцев, и он уедет. Путешествовать. Или поступит в университет. В любом случае, он начнет новую жизнь, как взрослый человек. А что же тогда останется делать ей? Она уже не раз всерьез задумывалась над этим. Она будет кухаркой и уборщицей для Адама. Такова ее судьба и предназначение на всю оставшуюся жизнь. Время от времени по утрам ей будет удаваться выпить по чашечке кофе с Сарой Хардинг, хотя, без сомнения, ее присутствие Джейн находила более чем нежелательным. Она с трудом выносила ее и терпела только ради того, чтобы хоть как-то разнообразить свою монотонную жизнь. Все это казалось удручающим. Таким же примерно, как ее отражение в зеркале, когда она садилась перед своим туалетным столиком и смотрела на себя. Она заметила, что у нее появились новые морщины, второй подбородок. Выражение ее лица демонстрировало усталость. Смотрясь в зеркало, она словно видела в нем лицо своей матери и понимала, что та не одобрила бы ее состояние. Ее мать всегда была очень привлекательной женщиной с сильным волевым характером, она постоянно была чем-то занята. Ее мысли перенеслись далеко в прошлое, в детство, когда ее отец частенько сбегал из дома, чтобы поиграть в гольф. Сейчас то же самое делал Адам. Кто знает, может, ей судьбой было предначертано идти вместе с матерью по параллельным тропинкам? Это были тропинки бесконечных обязанностей и самопожертвования. И еще, в ее случае, бесконечной скуки.

Она выключила свет и поднялась по лестнице. Шум, который раздавался из комнаты Келома, сейчас был не такой оглушительный. В тот момент, когда она проходила по лестничной клетке, она слышала скорбные слова баллады Боба Дилана, которые печальным эхом отозвались на другом конце дома. Джейн открыла дверь своей спальни и вошла. Подойдя к туалетному столику, взяла расческу и посмотрела в зеркало, в котором отражалась женщина, сидящая на постели. Она была молода, одета в голубой больничный халат, который ей был явно велик. Женщина не сводила с Джейн глаз. У нее были красивые длинные темные волосы и серебристо-серые глаза.

Издав истошный крик, Джейн шарахнулась в сторону.

— Как вы сюда попали? Кто вы, черт побери? — Сердце бешено колотилось у нее в груди, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы заглушить вопль ужаса, который рвался наружу.

Молодая женщина не пошевельнулась.

— Я пришла к А-даму. — Когда она произнесла его имя, Джейн отметила, что у нее очень странный акцент. Такое впечатление, что она иностранка или даже туземка.

— Вы пришли, чтобы увидеть моего мужа? — Джейн специально сделала акцент на слове «моего». — И вы сидите и ждете его на его же постели?

— Разумеется. — Серые глаза хитро прищурились. — Вы не подходите А-даму, он любит меня. Он всегда любил меня.

— Брид. Вы Брид.

Она не была уверена, произнесла она это вслух или нет. Это был сон. Это должен был быть сон. Если она досчитает до десяти, то обязательно проснется. Она сглотнула и крепче сжала в руке расческу.

— Послушайте, молодая леди, я не знаю, зачем вы пришли к Адаму, но, в любом случае, вам следует зайти в другой раз, днем, когда он будет дома. А сейчас я хочу, чтобы вы удалились.

Женщина улыбнулась.