Победить тьму... - Барбара Эрскин (2004)

Она добралась до Эдинбурга без приключений. Движимая шестым чувством, она отыскала Лизу сравнительно легко, когда впервые появилась здесь. Затем необъяснимым образом ее потеряла. У нее пошла кругом голова, и нашло затмение. Она бродила по городу, потерянная, ничего не видя, испуганная, не зная, куда идти и что предпринять. Иногда во время сна где-нибудь в подворотне или где-то в другом укромном месте она совершала в уме прыжок, который должен был бы доставить ее домой на холмы, где сделанный Гартнайтом крест знаменовал переходный рубеж в ее мир. Но каждый раз рядом маячил Бройчан, и она в страхе возвращалась на то место, где ее бедное замерзшее тело ютилось подальше от чужих глаз. В этом большом городе, где она бродила, было много мест, где завеса времени была тонкой. Очутившись на развалинах Аббатства святого распятия, она ощутила холод тумана и поняла, что это — ее стихия. В огромном соборе на Хай-стрит, где она тайком ночевала в полумраке, она тоже почувствовала это. Внизу под церковным фундаментом находилось священное место, где богиня ждала бы, если бы она искала ее. Но она не была готова к этому, так как ее охватило чувство горечи и отчаяния. Время — это понятие, которого в тиши ее снов не существовало; она была рождена, чтобы преодолеть его — генетический отпечаток чрева ее матери, — и ее первые учителя оказались хорошими. Сумев быстро разгадать ее природные способности, они обучали ее без предосторожностей и без посвящения в тайны. Они не поняли, что одни только способности без многих лет учебы могут быть опасными. Они не подумали, что разум этой женщины может перелететь через естественные границы пещеры философа и устремиться к звездам. Они недооценили то обстоятельство, что страстное желание молодой жаждущей плоти окажется сильнее стремления к философскому камню или страха перед угрозой возмездия, когда нарушаются незыблемые законы. Когда Бройчан увидел опасность и признал силу Брид, было уже поздно, и она, не понимая, что при нарушении связи времен между светилами возникают черные дыры небытия, потеряла ориентацию. Она не осознала, что воздух, которым она дышит в XX веке, уже другой; не осознала, что тело, несущее в себе ее душу, подвержено напряжениям и страданиям, о которых она и не слыхивала. Свернувшись в клубок в агонии приспособления к ситуации, она наконец погрузилась в сон в относительной безопасности огороженного забором сада одной из площадей Эдинбурга.

Она проснулась лишь с одной мыслью — найти Адама, и найти быстро. Для этого она вновь использует свое древнее искусство и отыщет Адама через посредство женщины, у которой, как она знала, находилась подвеска.

— Нет!

Лиза забилась во сне, пытаясь сбросить стеснявшие ее движения одеяла. Она слышала доносившийся с неба гул моторов. Иногда самолеты люфтваффе прилетали на разведку кораблей королевского флота, стоявших в Росите, иногда бомбардировщики вновь брали курс на Глазго. Наступили тяжкие времена. Она тяжело вздохнула и, протянув дрожащие руки к тумбочке за сигаретами и спичками, возблагодарила Бога, что Эдинбург до сих пор обходили стороной. Лишь когда уселась в кровати, положив на колени пепельницу, она стала размышлять над тем, что разбудило ее.

Она потерла глаза и глубоко зевнула. В душе было какое-то неприятное ощущение, не имевшее отношения к реву пропеллеров и мысли о смертоносном грузе, который могли обрушить самолеты во тьму шотландской ночи. Она вновь легла на подушки, глубоко вдыхая в легкие дым.

— А-дам!