Победить тьму... - Барбара Эрскин (2004)

— Джейн! — Он уткнулся лицом ей в грудь. — Любовь моя!

В какой-то миг, когда он крепко притянул ее к себе и попытался раздвинуть ее ноги, он подумал, что она воспротивится. Он чувствовал крайнее возбуждение, он был одержим. В одночасье Робби был забыт. Дети, которые мирно спали на другом конце лестничной клетки, тоже были забыты. Его память была очень гибкой и податливой. Сейчас ему представлялось хрупкое тело, которое лежало на каменном утесе под солнечными лучами, ноги были провоцирующе раздвинуты в стороны, глаза дразнили его и в то же время отражали яркие солнечные блики. Горьковатая торфяная вода накатывала на бледную кожу.

— Брид! — Он очень испугался, что выкрикнул ее имя слишком громко. Это было как раз в тот момент, когда он пронзил мягкую плоть Джейн. Но он не сразу осознал тот факт, что его член встретил на своем пути довольно сильное сопротивление. Он был повержен. Он задыхался от возбуждения. Он ласкал ее грудь, целовал ее шелковую кожу. Он чувствовал себя победителем над своей собственной страстью и совершенно не замечал в тот момент, что она лежала под ним необычайно тихо, а слезы градом текли по ее щекам. — Джейн? Дженни, что случилось? — Он сел и потянулся к выключателю, чтобы включить прикроватный свет.

Она схватила одеяло и крепко прижала его к себе.

— Ничего. Ничего особенного.

— Нет, что-то произошло. Дженни, о Господи, это у тебя в первый раз!

Она шмыгнула носом.

— У каждого когда-то случается в первый раз.

— Ну, я думал, что ты и Робби… О, черт побери! — Он спустил ноги с кровати на пол и потянулся к брюкам.

Сев к ней спиной, он оделся. Затем, закурив сигарету, снова подошел к ней и сел рядом на краешек кровати.

— Дженни, мне очень жаль!

— Почему? — Она страдальчески улыбнулась ему. — Это было именно то, чего я хотела.

— Но…

— Мы с Робби решили не спешить с этим, Адам. Он не стремился к этому, и я была с ним полностью согласна. Мы решили подождать, чтобы все было как следует, в нашу первую брачную ночь. Да, если бы у нас только была брачная ночь. Теперь ее никогда не будет. Если бы мы раньше занимались любовью, я хотя бы имела представление об этом. — Она не смогла сдержаться и снова зарыдала. — Я бы сохранила об этом воспоминания, и он бы тоже.

Адама охватил ужас, он не сводил с нее глаз. Он чувствовал, как его захлестывают противоречивые эмоции. Он чувствовал себя оскорбленным за то, что она так цинично воспользовалась им. Он чувствовал ужас оттого, что ее боль потери была так велика и заставила ее совершить такой необдуманный поступок. Это было абсолютно не в ее характере. Он чувствовал отвращение к самому себе оттого, что так неосторожно и легкомысленно воспользовался ее несчастьем. И он чувствовал кое-что еще. У него было такое ощущение, что он в каком-то роде предал, во-первых, Лизу, даже несмотря на тот факт, что она совершенно четко дала ему понять, что не хочет больше быть с ним. И еще он предал ту девушку, которую пытался забыть. Ту самую, чье имя он выкрикнул, когда овладел этой доверчивой светловолосой женщиной, чье доверие он нарушил. Адам выпрямился и, подойдя к камину, бросил туда сигарету. Она упала посреди серого пепла и на несколько секунд от сквозняка зажглась маленьким красным огоньком. Он был полон презрения и ненависти к самому себе.

— Адам, не надо. — Джейн села в постели. Ее глаза все еще были красными от слез, но она постепенно приходила в себя и успокаивалась. — Вернись ко мне сюда. — Она пальцем потерла капли крови на простыне.

Он не сразу сделал то, что она просила. Какое-то время он еще ощущал некоторую неуверенность. Но затем все-гаки подошел и сел рядом с ней, взял ее холодную руку и нежно сжал ее.