Уизи подняла глаза от своей тарелки и посмотрела на Харрисона:

– Я хочу, действительно хочу поблагодарить вас за то, что привезли меня сюда и во всем поддержали.

Тру приложила руку к сердцу:

– Уизи, мы тебя любим, верим в тебя. Ты на правильном пути и преуспеешь во всем, за что бы ни взялась. И я тоже хочу, чтобы ты стала самостоятельной. Если хорошо закончишь первый семестр, то, возможно, мы и позволим тебе снять квартиру после Рождества.

– Правда?

Тру кивнула и улыбнулась, хотя и несколько напряженно – явно от волнения.

– Я помню: ты хотела снять квартиру прямо сейчас, – но если потерпишь один семестр, я смогу помочь тебе с оплатой. Ты такая отважная, хочешь все делать сама, но не лучше ли будет, если ты пойдешь работать потому, что хочешь, а не потому, что должна? Занятия отнимают много сил, а если еще и работа… это непросто.

– Может, ты и права, – согласилась Уизи. – Но мне не хочется жить с тобой и Дабзом в доме его матери третьим лишним. И потом, ты знаешь: мне он не нравится, – так что ничего хорошего из этого не выйдет.

Харрисон дипломатично хранил молчание.

– Ты зря так себя настраиваешь, – возразила Тру. – Я вовсе не хочу, чтобы ты чувствовала себя неловко, и Дабз тоже не хочет. Пожалуйста, хотя бы попытайся.

Харрисон чувствовал, как неловко Тру, и ощущал себя виноватым, но не только…

Уизи вздохнула, но потом, видимо, вспомнила свой разговор с Харрисоном.

– Ладно. Уговорила: я попробую. А вон и Джимми, мы вместе хотели снимать квартиру. Я пойду танцевать.

– Прекрасно, – улыбнулась Тру. – А потом приведи ее к нам познакомиться.

– Его, не ее. Это парень, – сказала Уизи.

– Парень? – Тру посмотрела на Харрисона. – Только через мой труп.

– Что ты имеешь в виду? Там три или четыре комнаты. Разве плохо, если в одной из них будет жить парень? Ну там, перегоревшую лампочку заменить или мусор вынести… Потом, присутствие парня отпугнет непрошеных гостей.

Выражение лица Тру было настолько обескураженным, что Харрисону стало ее жаль. Положив руку ей на спину, он заметил:

– Не забывай, что она Мейбенк.

– На самом деле, – вздохнула Тру, – не Мейбенк. Во всяком случае, по крови. У мамы была связь с другим мужчиной; с кем именно – не знаю.

– Ты шутишь!

Тру покачала головой, не глядя на него: все ее внимание было сосредоточено на танцполе.

– Я узнала случайно: будучи маленькой, стала невольной свидетельницей ссоры мамы и папы и слышала… Нет, в принципе ничего не изменилось. Мы сестры, и ее тоже учили не пасовать перед трудностями. Нас обеих во многом ограничивали, но сумели приучить к мысли, что нельзя сдаваться, как бы ни было трудно.

– Точно. – Харрисон машинально поглаживал ее по спине, едва сознавая это. Ему было хорошо. – Она все правильно делает, тебе не о чем волноваться.

Он тоже повернулся к танцполу. Уизи танцевала с парнем в узких черных джинсах с черно-белым полосатым шарфом и волосами, выкрашенными в оранжевый цвет, а потом с девушкой в бесформенном платье и простых удобных туфлях. Она выглядела так, что не оставалось сомнений: либо у нее нет денег на модную одежду, либо ее это не волновало.

– Посмотри на нее, – пробормотал Харрисон. – Им всем хорошо вместе, но Уизи сама по себе.

– Ты прав, – согласилась Тру.

– Я надеюсь, семейная тайна не очень давила на тебя все эти годы?

– Да нет… Но именно из-за этого я так боюсь.

– Чего?

– Негатива. Упрямства, например. Отец был очень расстроен и опечален…

– Но это было между ними, – возразил Харрисон. – Тебе-то чего бояться?

– Я имею в виду Хони, которая всю жизнь расплачивалась за то, что была сама собой.