Индира - Бонкимчондро Чоттопаддхай (2006)

— О, будь у нее берег, я не знала бы печали, — раздался голос закутанной в покрывало Чончолы, невестки Джамуны-диди, которая сидела позади всех. — Если бы я могла различить среди этого бушующего мрака хоть небольшую светлую полоску земли! Так нет же! Везде плещутся темные воды Джамуны.

— Зачем тебе понадобилось заключать мою Джамуну-диди в берега? — спросила Камини.

— Господи! Она еще спрашивает зачем! — воскликнула Чончола. — Я припаду к ногам ее брата, моего мужа, и умолю его поместить ее между лугом и местом для сожжения трупов.

— А разве луг и место для сожжения трупов не одно и то же? — удивилась Ронгомойи.

— Конечно, нет, — ответила Чончола. — Там, где сжигают трупы, водятся, по крайней мере, шакалы и собаки, они приносят большую пользу. А что толку от коров и буйволов, пасущихся на прибрежных лугах? — Произнося слово «буйволы», Чончола из-под покрывала бросила смеющийся взгляд на золовку.

— Не нравится мне это слово, — сказала Джамуна. — Кто так любит буйволов, пусть ими и будет.

— Что это вы вдруг заговорили о буйволах? — спросила старая Пияри, которая была туга на ухо и половины не расслышала.

— Я слышала, что в одной стране в доме маслоделов буйволов используют для работы маслодельного пресса, — ответила Камини и убежала.

Нехорошо, конечно, было при Пияри каждый раз заводить речь о маслоделах, но Камини всячески старалась насолить ей, потому что терпеть не могла людей со сварливым характером. Бабушка Пияри метнула полный ярости взгляд в темноту, где скрылась Камини, и, ни слова не говоря, уселась рядом с моим супругом.

— Камини, — окликнула я сестру. — Взгляни-ка, Пияри наконец нашла Кришну.

— Долго же она его искала, — заметила Камини.

Вскоре послышался шум. Это мой муж бранил кого-то на языке хинди. Мы заглянули в комнату и увидели бородатого мусульманина, который, несмотря на требования моего мужа, не желал выйти за порог.

— Господин зять, — крикнула тогда Камини из-за дверей, — ты что же, совсем обессилел?

— Нет, отчего же! — отозвался У-бабу.

— Тогда вытолкай этого негодяя в шею!

Услыхав такие слова, мусульманин сам обратился в бегство. Когда он пробегал мимо меня, я схватила его за бороду, и она осталась у меня в руках.

С возгласом: «Как можно жениться на такой безмозглой!» — мусульманин скрылся.

Бороду я торжественно преподнесла Джамуне-диди.

— Что это значит? — спросил озадаченный супруг.

— Как что? — воскликнула Камини. — Надень бороду, встань на четвереньки и иди пастись на лужайку.

— Значит, могол был ненастоящий? — спросил У-бабу.

— Как только язык поворачивается сказать такое! — с притворным возмущением проговорила Камини. — Разве может почтенная Ононгомохини быть поддельным мусульманином! Это настоящее делийское производство!

Раздался громкий смех. Расстроенная тем, что мой супруг потерпел поражение, я отошла от дверей. В это время наша соседка Броджошундори Даши, одетая в лохмотья, с ребенком на руках вошла в комнату. Она приблизилась к моему супругу и, проливая слезы, запричитала:

— Я умираю с голоду! Мой ребенок умирает с голоду! Помогите!

Муж дал ей немного денег. Тогда мы с Камини встали по обе стороны двери, и, когда Броджошундори поравнялась с нами, Камини сказала:

— Милая нищенка, ты получила подаяние от богатого человека, удели немного привратникам.

— А кто привратники?

— Да вот нас двое.

— Сколько же вы требуете?

— А много ли ты получила?

— Десять рупий.

— Дай нам шестнадцать, по восемь рупий каждой! — заявила Камини.

— Хитры вы очень!

— А отчего бы нам не нажиться на милостыне, поданной в богатом доме?

Муж Броджошундори был состоятельным человеком, и ей ничего не стоило дать нам шестнадцать рупий.

Получив деньги, я, в свою очередь, вручила их Джамуне-диди и попросила ее купить сластей, чтобы угостить собравшихся.