Индира - Бонкимчондро Чоттопаддхай (2006)

Не знаю, что еще творилось в грешном сердце Рохини, только она согласилась увидеться с Нишакором, чтобы расспросить его о дяде. Рупо известил Нишакора о решении своей госпожи, и тот, торжествуя, медленно направился к условленному месту.

Глава восьмая

Как только Рупо скрылся из вида, Нишакор окликнул Шону.

— Давно вы служите у этого господина?

— С самого его приезда.

— Значит, совсем недавно? И сколько же он вам платит?

— Три рупии деньгами; кроме того, одежда и пища.

— Как! Такие отличные слуги, и так мало получают?

Слова Нишакора несказанно польстили Шоне.

— Что ж поделаешь, — проговорила она со вздохом, — здесь нелегко найти работу.

— Стоит ли об этом беспокоиться! В наших местах вы бы не пропали. Легко могли бы заработать даже десять рупий.

— Ох, возьмите меня, пожалуйста, с собой.

— Я бы с охотой, да ведь тебе, наверное, не захочется уходить от такого хорошего хозяина.

— Хозяин и правда неплохой, но больно уж хозяйка противная.

— Да, я сам уже успел в этом убедиться. Ну так что, поедешь со мной?

— Конечно!

— На прощание тебе придется оказать своему хозяину небольшую услугу. Правда, тут нужно действовать осторожно. Согласна?

— Отчего не согласиться, раз дело доброе?

— Доброе для твоего хозяина, но не для хозяйки.

— Тем лучше! Говорите скорее, я готова!

— Сегодня ночью твоя госпожа назначила мне у реки свидание. Поняла? Я согласился. Хочу открыть глаза твоему хозяину. Сумеешь ты осторожно рассказать ему об этом свидании?

— Помешать такому греху? Да хоть сейчас!

— Сейчас еще рано. Я пока отправлюсь к реке, а ты будь начеку. Как заметишь, что госпожа вышла из дому, ступай к хозяину. Помни: Рупо ни о чем не должен догадаться. А потом догонишь меня.

— Будет исполнено, — проговорила Шона, взяла прах от ног Нишакора и исчезла.

А Нишакор как ни в чем не бывало зашагал к реке. Там он опустился на ступени гхата и стал терпеливо ждать. В темноте неслышно бежала речка Читра. В воде ее слабо мерцали звезды. Вокруг стояла тишина. Лишь время от времени слышался вой шакалов и лай собак, да издалека доносилась песня: это какой-то одинокий рыбак славил богиню Кали[43]. Прислушиваясь к далекой песне, Нишакор смотрел на жилище Гобиндолала; из окна на втором этаже лился яркий свет.

«Как жестоко я поступаю, — вдруг подумалось ему, — сколько ловушек расставляю, чтобы погубить беззащитную женщину. А впрочем, что такое жестокость? Ведь зло должно быть наказано. И раз уж я согласился помочь другу, то ради спасения его дочери обязан сделать все возможное, хоть и не лежит у меня сердце к этому делу. Правда, Рохини великая грешница, и, по справедливости наказав ее, я уничтожу зло. Разве это жестоко? Не знаю, может быть, если бы я действовал открыто, то не чувствовал бы себя так скверно. Но я выбрал окольный путь, и от этого мне как-то не по себе. Кто я такой, чтобы распределять награды и наказания? И у меня, и у Рохини может быть только один судья — всевышний. Но, возможно, сейчас он сам руководит мною? Как говорится:

Чтобы ты был доволен мною,

Поступаю, как ты велишь».

Между тем настала ночь. Неожиданно Нишакор заметил Рохини, которая тихо подошла и остановилась совсем близко от него. Для большей уверенности Нишакор окликнул ее:

— Эй, кто здесь?

— А вы кто? — в свою очередь спросила Рохини.

— Я Рашбихари.

— А я Рохини.

— Почему так поздно?

— Нужно было убедиться, что за мной не следят. Ведь меня могли увидеть, и тогда я подвела бы вас.

— А я боялся, что вы забудете про наше свидание.

— Если б я умела забывать, моя жизнь сложилась бы иначе. Одного забыть не смогла — и потому очутилась в этих краях; не могла забыть о вас — и вот пришла сюда.