Роковая ночь - Коллектив авторов (2007)

Две слезы скатились по моим щекам, когда я услышал о печальном конце Сайда, но образ той, что завладела моим сердцем, был так неизгладим, что я тут же спросил духа:

— А царевна Бади ал-Джемал — жива ли она? И как мне добраться до хаббальского царства?

— Царевна, о которой ты спрашиваешь, может в некотором смысле считаться дочерью хаббальского царя, но в то же время она — одна из жен царя Соломона.

Как больно мне было услышать о том, что царевна, которую я полюбил, скончалась много столетий назад! Обращаясь к прекрасной Малике, я сказал:

— Единственное, что меня утешает, это возможность услужить вам, — и прибавил, обращаясь к духу:

— Я повелеваю тебе сию же минуту доставить нас с этой молодой особой на Сарандиб и опустить перед городскими воротами. Хотя ты и заслуживаешь большого наказания за то, что похитил царевну, но я прощу тебя, если ты выполнишь мой приказ.

Джинн-великан молча взял нас на руки и поднялся в воздух. Через несколько мгновений мы были уже на Сарандибе. Опустив нас на землю, джинн спросил, будут ли еще какие-нибудь распоряжения. Я ответил: «Нет!» — и он сгинул.

Мы с царевной остановились на первом же постоялом дворе и стали держать совет, как быть дальше: идти ли мне к царю Сарандиба или послать ему письмо с сообщением о том, что принцесса вернулась. Первое показалось нам разумным, и я отправился во дворец.

Дворец стоял на четырнадцати мраморных опорах, и вела к нему сложенная из редкостного камня лестница о трехстах ступенях. Я пошел в первый зал и не без труда добился разрешения лично увидеть царя. Когда меня к нему наконец допустили, он спросил:

— Откуда ты прибыл в наши края и что тебя сюда привело?

— Государь! Я родился в Египте, но последние три года провел вдали от родных и претерпел множество злоключений.

Царь, сострадательный по природе, ответил:

— Я ненамного счастливей тебя, ибо живу в разлуке с единственной дочерью, которую потерял безвозвратно! — глаза его наполнились слезами. — И обстоятельства ее исчезновения ужасны.

— Государь, — сказал я ему, — я пришел сообщить вам о ней кое-что: хотя вы считаете ее погибшей, но еще до заката она предстанет перед вами целой и невредимой.

— Ах! — воскликнул царь Сарандиба. — Где же ты ее видел?

Я поведал ему о своих приключениях, и, выслушав все, царь обнял меня и сказал:

— Как мне благодарить тебя?

Он пригласил меня отправиться вместе с ним в ту гостиницу, где находилась Малика, и потребовал, чтобы везир проследил за тем, как будут готовить паланкин.

— Я умираю от нетерпения, — прибавил он, — дожидаясь того момента, когда смогу прижать к сердцу свою прелестную Малику!

Он усадил меня в свой паланкин, и мы отправились в гостиницу. Там я стал свидетелем их радостной встречи. Когда же волнение улеглось, царь захотел, чтобы Малика ему рассказала о своем исчезновении. Царевна исполнила его желание и прибавила, что ее добродетель нимало не пострадала от этого приключения, так как ни страх перед похитителем, ни благодарность ко мне не заставили ее поступиться девичьей честью.

Мы вернулись во дворец втроем. Царь Сарандиба отвел мне во дворце отдельный зал, а горожанам велел молиться за возвращение своей дочери.

Когда день благодарственных молитв подошел к концу, всех знатных людей Сарандиба пригласили во дворец, где было приготовлено роскошное угощение.

С этого дня его величество выказывал мне самое глубокое уважение и всегда приглашал меня провести с ним досуг. В один прекрасный день он предложил мне стать его зятем и преемником на царстве.

— Государь мой! — отвечал я ему. — Разве я не говорил вам о причине, побудившей меня оставить Каир? Неужели вы отдадите Малику человеку, в чьем сердце царит другая? Она заслуживает лучшей участи.

— Но как еще, — спросил он, — могу я выразить тебе свою благодарность?